Преступный человек - [383]

Когда обвинитель указал на испорченность Гито в отношении нравственности, тот возразил ему на это: «Я всегда был хорошим христианином; если я нарушил супружескую верность с целью отделаться от женщины, которую не любил, и задолжал несколько сот долларов, то подобные факты нисколько не вредят моему доброму имени». Эти слова доказывают смутность нравственных понятий подсудимого.

Тут же на суде выяснилось, до какой степени было развито у Гито прямо-таки бешеное тщеславие. Так, он, точно какой-нибудь знатный барин, с важностью объявил присяжным, в какие именно дни у него бывает прием посетителей; кроме того, он не раз высказывал перед публикой такие вещи, которые только усиливали раздражение против него, например, что на Рождество он получил отличный обед и множество цветов и фруктов, присланных ему дамами, что в следующие дни посыльный доставил ему до 800 писем, что некоторые дамы из высшего общества просили у него автографов, называя его великим человеком, но он остался к этому равнодушен, наконец, что ему присланы деньги, около тысячи долларов… Вероятно, кто-нибудь просто подшутил над ним, а он этим хвастался!!!

Когда на суде стали разбирать сочинение Гито «Книга истины», он вскричал: «Это есть результат божественного вдохновения!» – и пришел в страшную ярость, когда ему указали на заимствования из статьи одного автора, тоже маттоида. В числе других курьезов любопытно признание Гито, что он нарочно купил пистолет с ручкой из слоновой кости, хотя и стоивший дороже, так как знал, что его станут показывать публике.

Немногие врачи, признавшие Гито душевнобольным, указывали в числе других признаков ненормальности и на его почерк, совершенно сходный с теми образцами почерка графоманов, которые были приведены мной в «Архиве психиатрии». Вот как он подписывался:

Многие из врачей психиатров, положительно отрицавших помешательство Гито, сделали это, конечно, на том основании, что у него не наблюдалось той классической формы безумия, которая выражается резко-определенными признаками, а была лишь промежуточная, свойственная маттоидам, степень душевного расстройства, с примесью религиозной и горделивой мономании, затемненной, однако, склонностью к плутовству, так редко встречающейся у помешанных в полном смысле слова и так часто у маттоидов. Этой склонностью Гито обладал в такой сильной степени, что она ни на минуту не изменила ему, как в течение всей его предыдущей жизни авантюриста, так и во время процесса, что, конечно, могло ввести врачей в заблуждение при постановке диагноза.

Действительно, нельзя не изумляться находчивости и сообразительности, проявленным Гито на суде.

Когда эксперт Диамонд сказал, что для решения вопроса о том, страдает ли известный субъект умопомешательством, необходимо очень долго наблюдать за ним и что сам он слишком недостаточно изучал душевные болезни, чтобы ответить на этот вопрос, не рискуя ошибиться, – обвиняемый тут же заметил ему: «Это самое лучшее из всего, что вы здесь говорили». Когда после указания Гито на божественное заступничество, сохранившее его от повешения и расстрела, его спросили, рассчитывает ли он и впоследствии избавиться от смертной казни, он отказался отвечать. Умопомешательство свое он сначала отрицал, а потом начал настаивать на нем; но, убедившись, что и то и другое невыгодно для него, стал избегать прямых ответов и наконец объявил, что предоставляет решение этого вопроса экспертам. На замечание, что подсудимый не убил бы Гарфильда, если бы тот назначил его консулом, он возразил: «Нет, убил бы в любом случае», хотя раньше говорил противное. Мошеннические и безнравственные проделки свои Гито, как мы уже видели, считал не заслуживающими внимания пустяками, а когда ему указали на сделанные им долги, то он, нимало не смущаясь, воспользовался этим, чтобы подтрунить над председателем, над которым постоянно издевался, и сказал ему: «Я открыто просил денег у первого встречного, и он давал мне, если мог. Когда вам будут нужны деньги, вы также можете занять у меня».

Основываясь на том факте, что Гито выказал большую ловкость и корыстолюбие, когда из тюрьмы написал Камерону письмо с просьбой прислать 100 долларов, причем доказывал, что имеет право на вознаграждение, пожертвовав собой для его партии, – эксперт Календер отрицал в подсудимом всякое умственное расстройство. «Это письмо, – сказал он, – служит несомненным доказательством здравомыслия Гито, так как он выказывает в нем не только большую сообразительность при выборе лица, у которого просит денег, но и умение подкрепить свою просьбу вескими аргументами». Но, по-моему, ни эта расчетливость, ни прежние мошеннические проделки не опровергают умопомешательства Гито. В своем журнале «Архив психиатрии» я уже доказал вместе с Альбертотти и Перотти, как часто психическое расстройство встречается именно у мошенников и проявляется не только во время суда, но и гораздо раньше, пример чего мы, впрочем, уже видели в Де Томази. Уловки и хитрости, употребляемые такими субъектами во время судебного разбирательства чаще всего во вред себе, я, напротив, объясню именно тем, что у них склонность к притворству не сдерживается рассудком и что вследствие своей ненормальности они чувствуют и рассуждают обо всем иначе, нежели здоровые люди. К тому же разряду явлений относится наблюдаемая у истеричных полупаралитиков и алкоголиков наклонность ко лжи, притворству и клевете. Наконец, эксперт Мак-Дональд высказал мнение, что помешанные, считающие себя вдохновенными, действуют без заранее обдуманного намерения, не заботясь о последствиях и не стараясь избежать ответственности, а между тем Гито поступал как раз наоборот.