Преступное влечение - [2]

Наверное, это действительно так, раз он нашел для нее всего пятнадцать минут за целый месяц.

– И тем не менее…

– Все в порядке, Мэдисон, – перебил ее рокочущий баритон.

Ренни посмотрела на мужчину, появившегося за спиной у дворецкого, и сразу поняла, что это Тейт Готорн.

Его черные волосы были коротко подстрижены, светло-серые глаза блестели на загорелом лице. На нем была форма для игры в поло, состоящая из красновато-желтой рубашки, шоколадно-коричневых бриджей для верховой езды и высоких сапог цвета красного дерева с накладками, защищающими колени. Ренни обнаружила, что бесстыдно пялится на его широкие плечи и внушительные бицепсы.

– Здравствуйте, мистер Готорн, – произнесла она, с трудом сохраняя спокойствие.

– Доброе утро, мисс… э-э… – Он запнулся. – Простите. Аврора записала ваше имя, но я был занят другими делами, и оно вылетело у меня из головы.

Его сожаление показалось ей искренним. Обычно когда представители крупного бизнеса забывали имя младшего партнера юридической фирмы, с которой они впервые имели дело, у них это не вызывало сожалений. Помимо этого ей понравилось, что Тейт Готорн не возмутился из-за того, что она пришла раньше, и тратит его драгоценное время.

Дворецкий отошел в сторону, пропустив ее в фойе. Достав из кармана визитку, она протянула ее Тейту Готорну.

– Я Рената Твигг, – произнесла она, хотя ни одного дня в своей жизни не чувствовала себя Ренатой, потому что это имя больше подходило для высокой рыжеволосой красотки. Она понятия не имела, почему мать ее так назвала и почему отец велел ей называться полным именем при общении с клиентами. – Я представляю юридическую фирму «Тэррент, Файвер энд Твигг».

Готорн взял у нее визитку, но посмотрел не на нее, а на Ренни.

– Рената, – произнес он бархатным голосом, и она внезапно перестала возражать против того, чтобы ее называли полным именем.

– Я очень признательна вам за то, что нашли время для встречи со мной. Я знаю, что вы очень занятой человек.

Она окинула взором просторное фойе с множеством дверей и лестницей, ведущей на второй этаж.

– Мы можем где-нибудь поговорить наедине? – спросила она.

В течение нескольких секунд Тейт Готорн продолжал пожирать ее взглядом, затем наконец произнес:

– Конечно.

Он отвел в сторону левую руку, сделав Ренни знак идти первой. Она не сдвинулась с места, поскольку слева было несколько дверей и лестница, и ей было неясно, куда идти. Но хозяин дома быстро понял причину ее промедления и виновато улыбнулся, что сделало его еще более очаровательным.

– Давайте пройдем в мой кабинет.

Он направился к одной из дверей, и Ренни проследовала за ним. Они прошли через несколько комнат и в конце концов оказались в помещении, которое из-за книжных стеллажей от пола до потолка больше походило на библиотеку, чем на кабинет. У окна, которое выходило в сад, стоял письменный стол, на котором лежал ноутбук, аккуратные стопки документов и шлем для игры в поло. Похоже, он действительно работал до начала матча.

– Садитесь, пожалуйста. – Указав ей на кожаное кресло, которое стоило целое состояние, он сел в свое рабочее, которое было чуть меньшего размера.

Открыв папку, Ренни достала из нее пачку бумаг, чтобы подтвердить подлинность информации, которая наверняка покажется ему неправдоподобной.

– Мистер Готорн, – начала она.

– Тейт, – поправил ее он.

Снова встретившись с ним взглядом, она обнаружила, что его серые глаза весело блестят. Удивительно, что у жгучего брюнета со смуглой кожей такие светлые глаза.

– Что? – произнесла она, не подумав.

Он снова улыбнулся:

– Зовите меня Тейтом. Мистером Готорном меня называют на работе.

«А разве это не деловая встреча?» – с удивлением подумала Ренни.

– Итак, вам знакомо имя Джозеф Бакко? – спросила она, решив опустить обращение.

– Возможно. Кажется, я слышал его в новостях, только не помню контекст.

Ренни не знала, как далеко выходило влияние Джозефа Бакко за пределы Нью-Йорка и Нью-Джерси, но в свое время он был одиозной фигурой, и его смерть не могла не остаться без внимания СМИ.

– А как насчет клички Джо Стилет?

Тейт снова улыбнулся:

– Нет, не слышал.

– А Пуленепробиваемый Бакко? – спросила она, назвав еще одну кличку Джозефа Бакко.

– Мисс Твигг…

– Ренни, – поправила его она и тут же об этом пожалела. О чем она только думала, черт побери? До сих пор она никогда не просила своих клиентов называть ее по имени.

– Вы, кажется, сказали, что вас зовут Ренатой.

Она тяжело сглотнула:

– Да, но все называют меня Ренни.

Точнее, те, кто не имеет никакого отношения к ее работе. К Тейту Готорну она пришла по делу, но почему-то попросила называть ее уменьшительным именем. Наверное, дело было в том, что она нашла его безумно сексуальным.

– Вы не похожи на Ренни.

– Неужели? – произнесла она спокойным тоном, надеясь, что Тейт не заметил, как он на нее действует.

Судя по тому, что его зрачки расширились, он это заметил.

– Нет. По-моему, вы больше похожи на Ренату.

Для Ренни это было новостью. Даже ее собственные родители перестали называть ее Ренатой, когда она посреди урока в балетной студии сняла розовую балетную пачку и заявила, что будет играть в футбол так же, как ее братья. Они, разумеется, были против, и в результате взаимных уступок она выбрала стрельбу из лука.