Преступник будет найден - [17]

Был такой случай. В глухом переулке несколько человек ограбили одинокого прохожего. В руках у потерпевшего осталась шапка одного из грабителей. На ее подкладке нашли два волоска. Экспертиза установила, что волосы принадлежат сильному мужчине средних лет, имеющему склонность к тучности, что он начал лысеть, что в шевелюре его появилась проседь и что, наконец, недавно он коротко постригся. Установлена была и группа его крови. По этим приметам разыскали и уличили одного преступника, а вслед за тем и остальных.

Хочу сделать одну важную оговорку. Боюсь, что кое у кого сложится мнение, будто достаточно найти волос или каплю крови, чтобы не только заподозрить человека в совершении преступления, но и осудить его. Ни в коем случае! Ни при каких условиях! Это было бы чудовищно: ведь возможны всякие случайности, совпадения, ошибки. Нет, эти важные «мелочи» только дают нить в руки следователя, помогают ему ориентироваться и выбрать правильный путь в своих поисках преступника, наконец, служат одной из улик — очень важной, но всего лишь одной в ряду остальных, которые нужно еще найти и обосновать.

Попытки превратить волос в дубину, дабы раскроить ею черепа непослушных, бывали. Каждый раз это случалось, когда во исполнение преступного приказа «свыше» надо было изыскивать несуществующие улики. Яркий пример — печально знаменитое Мултанское дело, где с такой силой и страстью прозвучал голос неистового правдолюбца Владимира Галактионовича Короленко.

Это произошло весной 1892 года. В Удмуртии, на тропинке, ведущей из деревни Чульи в деревню Анык, был обнаружен обезглавленный труп человека.

Среди отсталой части местного населения бытовали слухи, будто удмурты через каждые сорок лет приносят в жертву своим языческим богам человека, у которого в ритуальных целях отрезают голову и вырезают сердце. Вспомнили, что примерно за сорок лет до того был тоже вроде кто-то убит. Приплели сюда и голод, который постиг крестьян в предыдущем году из-за неурожая. Так родилась мысль обвинить в убийстве удмуртов, которые пошли на жертвоприношение для «ублажения» своих богов.

Становой пристав Тимофеев ревностно выполнил это предначертание, обвинив в убийстве жителей удмуртского села Старый Мултан. Впоследствии стараниями В. Г. Короленко удалось дознаться, что Тимофеев получил в деревне Чулье от сельского старосты сторублевую взятку и распорядился перенести труп с земли Чульи, где он был найден, на землю Старого Мултана. А Тимофееву было все равно, из какой деревни он «возьмет» убийц, лишь бы она была удмуртской.

Только через два месяца после того, как нашли обезглавленный труп, объявилась «важная находка»; в маленьком шалаше, устроенном на задах двора мултанского крестьянина Моисея Дмитриева, изъяли 97 волос. Понадобилось еще почти три месяца, чтобы послать их на экспертизу в Вятку. Но устроителей громкого процесса ждало разочарование: лишь пять волос оказались принадлежащими человеку, и ни один из них не походил на волосы убитого.

Мысль о «научной улике» все же крепко засела в голову режиссерам этого трагического спектакля. Более чем год спустя решили снова осмотреть маленький шалаш, и на верхней перекладине (а следствие пользовалось слухами, что удмурты во время жертвоприношения собирают кровь своей жертвы, подвешивая ее к перекладине и нанося ей уколы ножом) нашли еще один рыжий и несколько белых волосков. Эксперт «признал», что один (!) седой волос принадлежит человеку и похож по своему строению на волосы убитого. И этого была достаточно, чтобы, присовокупив к «научной улике» слухи, фанатичные домыслы и несколько фальсифицированных свидетельских показаний, вынести большой группе удмуртов обвинительный приговор.

В конце концов спектакль провалился. Против этого судебного фарса, продиктованного политикой звериного шовинизма и национальной непримиримости, выступили все честные люди России. Непосредственное участие в процессе — не только как журналист, воюющий за правду пером, но и как общественный защитник — принял В. Г. Короленко. Участниками процесса были и многие выдающиеся русские юристы и общественные деятели, такие, как А. Ф. Кони, Н. П. Карабчевский, и другие, возвысившие свой голос в защиту правды. После многолетних проволочек подсудимые были оправданы. Волосок не удалось превратить в дубину.

Но он все же необычайно увесист, тоненький волосок, окажись он в руках людей сведущих и непредубежденных. Десятилетия и века он может хранить важнейшие секреты, дожидаясь своего часа, а затем рассказать печальную повесть, раскрыть загадку давнего преступления, помочь ученым дописать драматические страницы истории.

Об этом свидетельствуют хотя бы работы английских судебных медиков X. Смита и С. Форшуфвуда, которые в содружестве со своим шведским коллегой А. Вассеном подвергли исследованию волосы Наполеона. Драгоценный экспонат французского военного музея — пучок волос с головы умершего императора — был передан ученым в надежде установить истинную причину смерти узника Св. Елены.

Официальная версия — рак желудка — не очень вязалась с описанием хода болезни, которое оставил личный врач императора: врачебные записи скорее говорили об отравлении мышьяком.