Преступница - [31]
Морщась, Иосиф говорил о том, что Машина анкета - святее папы римского, монолит без изъянов. Отдел кадров дело знает, тут они искусники не хуже Микеланджело: тот любил работать с безупречными гранитными глыбами. "Экземпляр, придуманный нами, в природе не встретишь, но, с их точки зрения, этот гомункулус, народившийся в колбе, живее живого. У них, вообще, это дело в моде - объявлять живыми выпотрошенных мертвецов". - "Я, что ли, выпотрошенный?" - Маша вскочила с места. "Пока что, слава богу, - нет", - брат выразился примирительно.
Маша слушала его рассуждения. Иосиф говорил о том, что служители отделов кадров - сами, своего рода, гомункулусы: безошибочно узнают своих. "Ну и пусть, - она не могла взять в толк, - чем плохо, если ничего не вскроется?" Иосиф помолчал и ответил: "Плохо всем. Минуй нас пуще всех печалей... Уж если они положили глаз... Хотя, черт их знает! Опыт, отец истины, свидетельствует о том, что иногда они предпочитают щербатых". Этого Маша не поняла.
Приветственную речь написали быстро. Пробежав глазами по книжным полкам, брат вынул книжечку Пастернака и, полистав, предложил четверостишье:
Отталкиваясь от этой мысли, брат исписал целую страничку, в которой содержались наилучшие пожелания уходящим. "Ни дать ни взять, надгробное слово", - Иосиф пошутил грустно. Так же грустно он рассказал о том, что на днях встречался с институтским другом. И поступали, и учились вместе. Марик успевал слабовато, распределили в школу - учителем физики. Когда-то Эмдин ему завидовал: Институт Иоффе - не фунт изюму. "Человек предполагает, бог располагает, - брат покрутил головой. - В нашей стране поди угадай, где найдешь, где потеряешь... Теперь мечтает об отъезде, учит язык". - "А ты?" - Маша спросила тревожно. "Что мне мечтать впустую? С допуском я - их раб. Да нет, - Иосиф махнул рукой, - грех жаловаться. Работой я доволен. Ясные научные перспективы".
"Жить, думать, чувствовать, любить..." Речь, написанную братом, Маша выучила наизусть. Посадив Татку напротив, она произносила с выражением, и сестра радостно подпрыгивала, предсказывая успех. День, назначенный деканатом, приближался стремительно. Он настал, и, с самого утра не находя себе места, Маша вышла из дома пораньше. В институт она явилась минут за сорок.
Длинный коридор был пуст. Маша спешила, не глядя под ноги. Губы бормотали заученное, словно от сегодняшнего выступления зависела вся ее дальнейшая жизнь. Двери аудиторий, мимо которых она спешила, были заперты. Маша шла, не помня о золотых слитках, которые прежде хранились в этих стенах. Веселье пело в ее ногах, потому что не кто-нибудь, а она сама - своими способностями и хорошей учебой - нашла спасение от паука.
Каблук поехал сам собой. Маша не успела удержать равновесия. Под щекой, нывшей от боли, лежали пыльные стеклышки. Она попыталась подняться, но, застонав, ухватилась за ушибленную лодыжку. Попытки заканчивались неудачей, и, чертыхнувшись от обиды, Маша смирилась с тем, что придется пересидеть. Подтягивая тело на руках - не то солдат с перебитыми ногами, не то морской котик, выброшенный приливом на сухой берег, - она подползла к стене и, радуясь, что коридор пуст, а значит, никто не увидит ее позора, закрыла глаза. Ступня больной ноги вывернулась неловко, и, досадуя на себя, Маша кусала губы. Болела и левая лопатка, упертая в стену. Маша повела плечом, и лопаточная кость выступила как маленький горбик. Ноющий горбик заходил судорожно, зачесался о стену. Лодыжка успокаивалась. Поймав подходящий миг, Маша поднялась. Кто-то идущий по коридору заговорил громко и весело. Ноги, недавно пускавшиеся в пляс, слушались плоховато. Она шла вперед, неловко прихрамывая.
Декан руководил расстановкой стульев: при его участии на сцене сооружали президиум для почетных гостей. Кивнув Маше по-дружески, он велел ей скрыться за кулисами, чтобы именно оттуда выйти на сцену.
Маша прислушивалась к гулу, наполнявшему актовый зал. Молодые люди, сновавшие по сцене, в который раз поправляли стулья и весело перебрасывались короткими фразами с теми, кто сидел внизу. Мимо Маши, спотыкаясь о ступеньки скрытой лесенки, соединявшей длинный коридор с кулисами, на сцену выходили люди и заполняли президиум. Они рассаживались в принятом порядке, по крайней мере, Маше казалось, что каждый заранее знал свой стул. Шум стихал. Последние волны улеглись, когда, не споткнувшись, на подмостки ступил высокий седовласый человек. Обведя глазами зрительный зал, ректор занял почетное место. Его появление послужило сигналом. Декан, сидевший по правую руку, поднялся и, поднеся ко рту микрофон, заговорил хрипловатым, слегка искаженным голосом. С трудом разбирая слова, глохнущие в складках занавеса, Маша понимала, что речь идет о радости и грусти, с которыми прославленный вуз провожает своих выпускников. "Вы, уходящие от нас сегодня, менее чем через год вступите во взрослую жизнь, и в этой взрослой жизни вам придется ежедневно доказывать свои знания, полученные в стенах родного института. Вы станете нашими эмиссарами на предприятиях и в учреждениях, где ваши знания обязательно будут востребованы". Под щелканье микрофона декан говорил о социалистической экономике, с нетерпением ожидающей специалистов, получивших современное образование, и в продолжение его недолгой речи зал наполнялся веселым гулом. Похоже, слушателям не было дела до чужих ожиданий. Ректор, сказавший несколько слов вслед за деканом, пожелал выпускникам профессионального и личного счастья.
Елена Чижова – коренная петербурженка, автор четырех романов, последний – «Время женщин» – был удостоен премии «РУССКИЙ БУКЕР». Судьба главной героини романа – жесткий парафраз на тему народного фильма «Москва слезам не верит». Тихую лимитчицу Антонину соблазняет питерский «стиляга», она рожает от него дочь и вскоре умирает, доверив девочку трем питерским старухам «из бывших», соседкам по коммунальной квартире, – Ариадне, Гликерии и Евдокии. О них, о «той» жизни – хрупкой, ушедшей, но удивительно настоящей – и ведет рассказ выросшая дочь героини, художница… В книгу также вошел роман «Крошки Цахес».
В романе «Крошки Цахес» события разворачиваются в элитарной советской школе. На подмостках школьной сцены ставятся шекспировские трагедии, и этот мир высоких страстей совсем непохож на реальный… Его создала учительница Ф., волевая женщина, self-made women. «Английская школа – это я», – говорит Ф. и умело манипулирует юными актерами, желая обрести единомышленников в сегодняшней реальности, которую презирает.Но дети, эти крошки Цахес, поначалу безоглядно доверяющие Ф., предают ее… Все, кроме одной – той самой, что рассказала эту историю.
Елена Чижова – автор пяти романов. Последний из них, «Время женщин», был удостоен премии «Русский Букер», а «Лавра» и «Полукровка» (в журнальном варианте – «Преступница») входили в шорт-листы этой престижной премии. Героиня романа Маша Арго талантлива, амбициозна, любит историю, потому что хочет найти ответ «на самый важный вопрос – почему?». На истфак Ленинградского университета ей мешает поступить пресловутый пятый пункт: на дворе середина семидесятых. Девушка идет на рискованный шаг – подделывает анкету, поступает и… начинает «партизанскую» войну.
Новый роман букеровского лауреата Елены Чижовой написан в жанре антиутопии, обращенной в прошлое: в Великую Отечественную войну немецкие войска дошли до Урала. Граница прошла по Уральскому хребту: на Востоке – СССР, на Западе – оккупированная немцами Россия. Перед читателем разворачивается альтернативная история государств – советского и профашистского – и история двух молодых людей, выросших по разные стороны Хребта, их дружба-вражда, вылившаяся в предательство.
Елена Чижова, автор книг «Время женщин» («Русский Букер»), «Полукровка», «Крошки Цахес», в романе «Лавра» (шортлист премии «Русский Букер») продолжает свою энциклопедию жизни.На этот раз ее героиня – жена неофита-священника в «застойные годы» – постигает азы непростого церковного быта и бытия… Незаурядная интеллигентная женщина, она истово погружается в новую для нее реальность, веря, что именно здесь скроется от фальши и разочарований повседневности. Но и здесь ее ждет трагическая подмена…Роман не сводится к церковной теме, это скорее попытка воссоздания ушедшего времени, одного из его образов.
Елена Чижова – лауреат премии «Русский Букер», автор шести романов, коренная петербурженка. Главным героем ее романов было и остается советское время, которое, как полагает прозаик, в России до сих пор не закончилось.Героини Чижовой живут в одном неприкаянном доме – СССР и в одном веке – двадцатом, но в такие разные эпохи: тяжкие шестидесятые («Время женщин»), душные семидесятые («Лавра») и революционные девяностые («Терракотовая старуха»). Они совершенно не похожи друг на друга: три старухи из «бывших», воспитывающие немую девочку; вчерашняя школьница, а ныне жена неофита-священника; филолог, ставшая правой рукой «нового русского», – но каждую из них жизнь затягивает, вынуждая играть чужую роль.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.