Преступница - [19]
Силы кончились. Никого не замечая вокруг, Валя двинулась обратно, но райская ткань обволакивала ее воображение, дрожала под стеклами очков. Небесно-голубым цветом она окрашивала Валины мысли, в которых крепла уверенность: только таким, махровым и голубоватым, может стать ее спасение от жестоких комнатных мучителей.
Вернувшись домой, она укрылась за своей загородкой и внимательно пересчитала накопления, как будто, узнав, на что она будет потрачена, денежная сумма должна была вырасти сама собой. Рубли лежали понуро. Расслышав голоса, Валя пихнула тряпочку под матрас. "Ну что, где наша дева Мария?" - Наташкин голос добавил грубое слово, и Верочка засмеялась готовно. Странная мысль пришла в Валину голову: затаившись, она думала о том, что, научись она так смеяться, может быть, они оставили бы ее в покое, отвязались, отпустили. Прислушиваясь к стихшему смеху, словно след его дрожал в воздухе, Валя попробовала потихоньку, но звук вышел убогим и хрипловатым.
"Там она, у себя, сидит, как хорек в клетке. А чего ей еще делать, от нее и воняет, как от хорька". - "Ну, уж, ты, это..." - робкий Верочкин голос попытался вступиться, но Наташкин отрезал: "Прямо, поглядишь, ни дать ни взять - пионерка, а чтобы помыться - так нет". Сжимаясь на кровати, Валя представила, словно увидела со стороны, как девушка, похожая на нее, выходит из-за ее загородки и, запахнув небесно-голубые полы, роняет: "Я - в душ", и все они, сидящие вокруг стола, не верят глазам, а она плывет, как небесное облако, не касаясь зашарканного пола. Видение исчезло, и, испуганно задрав руку, Валя принялась внюхиваться. Кофта, расходящаяся на локте, пахла дурно. Стянув и смяв ее комком, Валя набросила на плечи фланелевый халатик, который мама, прежде чем отправить дочь в далекий город, удачно купила в универмаге, и боком, стараясь не привлекать внимания, пробралась в душевую. Запершись в холодной кабине, она долго мусолила подмышки кофты под ледяной струйкой. Мокрые пятна расползались дальше, так что к концу сухим остался один рукав и правая полочка.
На следующий день выдали стипендию. На перемене она одолела робость и, подойдя к Маше-Марии, попросила сходить с ней вместе на галерею, потому что кофточка, в которой она приехала, совсем расползается на локтях.
Чернявой тетки, торговавшей халатами, на галерее не было. Вместо нее попадались подозрительные личности, торговавшие всякой всячиной. Галерея уже заканчивалась, когда молодая бабенка, услышав вопрос, закивала радостно: "Есть, девочки, есть, милые. Один и остался. Мягонький. Югославия. Чудо!" Шурша оберткой, она рылась в просторной сумке.
Валя обмерла. На нежном голубоватом поле лежали две темные розы. Веточки, вышитые золотой гладью, прорастали из боковых швов. Под узким V-образным вырезом сходились бархатные головки, подчеркивая линию груди. "Шестьдесят пять, девочки, шестьдесят пять". Услыхав цену, Валя мгновенно сникла. Всех ее денег, если вовсе забыть про еду, на этот джемпер хватало в обрез. "Может быть - тебе? - обернувшись к подруге, она предлагала от всего сердца. - Господи, красота-то какая! У тебя же свитерок черненький - всего один..."
Кончиком пальца Маша-Мария вела по линии ворота. "Нет, - она отвергла, - джемпер мне не подходит". Валя не успела спросить, почему? "Это надо взять тебе. Денег хватит? Вынимай". Никогда, будь она одна, Вале не хватило бы решимости, но теперь, подчиняясь решению этой девочки, она не боялась голодной смерти.
В общежитие Валя вернулась поздно, часов в девять. Под пальто притаился мягкий комочек. Всей кожей она чувствовала его, как будто сверток был лисенком, готовым выпустить когти. Скользнув в пустынную душевую, она стянула старую кофту и, осторожно пропихнув голову, расправила на себе джемперок. В грязноватом зеркальном осколке отразились темные розы, и, словно глядя на себя чужими глазами, Валя думала о том, что сегодня же подойдет к Наташке и попросит познакомить...
Комнатная дверь была заперта. Она подергала ручку, но створка не поддавалась. Царапая ногтями, словно сама стала когтистым лисенком, Валя стояла под дверью и боялась заплакать. Если бы они увидели ее в этом, непременно открыли бы дверь. За створками было тихо. Детская мысль - пожаловаться - плакала в Валином сердце, но она понимала: жаловаться - позор. Отступив от непреклонной двери, Валя побродила по коридору, не решаясь ни к кому постучать. Она зашла в душевую и примерилась: в угол на пальто. Холодная сырость замкнутого пространства показалась страшнее бездомности. Валя спустилась по лестнице, но, дойдя до уличной двери, неожиданно свернула и вошла в служебную каморку. Спросив разрешения, она набрала номер и, услышав голос, заплакала. Глотая слезы, Валя рассказывала, что ночевать негде, дверь в комнату заперта, как ни стучи - девочки не пустят, но голос по ту сторону трубки прервал, не дослушав: "Садись на двадцать второй, остановка ДК связи, помнишь? Через полчаса - на остановке. Поняла?"
Тихим, потерянным голосом Валя рассказывала: о хохоте за спиной, о замкнутой двери, о холодной душевой, в которой она, изгнанная из комнаты, не решилась провести ночь. "Вот это... Сегодня... Ты покупала для них?" Открытое горло залилось розовым, и Валя кивнула: "Да".
Елена Чижова – коренная петербурженка, автор четырех романов, последний – «Время женщин» – был удостоен премии «РУССКИЙ БУКЕР». Судьба главной героини романа – жесткий парафраз на тему народного фильма «Москва слезам не верит». Тихую лимитчицу Антонину соблазняет питерский «стиляга», она рожает от него дочь и вскоре умирает, доверив девочку трем питерским старухам «из бывших», соседкам по коммунальной квартире, – Ариадне, Гликерии и Евдокии. О них, о «той» жизни – хрупкой, ушедшей, но удивительно настоящей – и ведет рассказ выросшая дочь героини, художница… В книгу также вошел роман «Крошки Цахес».
В романе «Крошки Цахес» события разворачиваются в элитарной советской школе. На подмостках школьной сцены ставятся шекспировские трагедии, и этот мир высоких страстей совсем непохож на реальный… Его создала учительница Ф., волевая женщина, self-made women. «Английская школа – это я», – говорит Ф. и умело манипулирует юными актерами, желая обрести единомышленников в сегодняшней реальности, которую презирает.Но дети, эти крошки Цахес, поначалу безоглядно доверяющие Ф., предают ее… Все, кроме одной – той самой, что рассказала эту историю.
Елена Чижова – автор пяти романов. Последний из них, «Время женщин», был удостоен премии «Русский Букер», а «Лавра» и «Полукровка» (в журнальном варианте – «Преступница») входили в шорт-листы этой престижной премии. Героиня романа Маша Арго талантлива, амбициозна, любит историю, потому что хочет найти ответ «на самый важный вопрос – почему?». На истфак Ленинградского университета ей мешает поступить пресловутый пятый пункт: на дворе середина семидесятых. Девушка идет на рискованный шаг – подделывает анкету, поступает и… начинает «партизанскую» войну.
Новый роман букеровского лауреата Елены Чижовой написан в жанре антиутопии, обращенной в прошлое: в Великую Отечественную войну немецкие войска дошли до Урала. Граница прошла по Уральскому хребту: на Востоке – СССР, на Западе – оккупированная немцами Россия. Перед читателем разворачивается альтернативная история государств – советского и профашистского – и история двух молодых людей, выросших по разные стороны Хребта, их дружба-вражда, вылившаяся в предательство.
Елена Чижова, автор книг «Время женщин» («Русский Букер»), «Полукровка», «Крошки Цахес», в романе «Лавра» (шортлист премии «Русский Букер») продолжает свою энциклопедию жизни.На этот раз ее героиня – жена неофита-священника в «застойные годы» – постигает азы непростого церковного быта и бытия… Незаурядная интеллигентная женщина, она истово погружается в новую для нее реальность, веря, что именно здесь скроется от фальши и разочарований повседневности. Но и здесь ее ждет трагическая подмена…Роман не сводится к церковной теме, это скорее попытка воссоздания ушедшего времени, одного из его образов.
Елена Чижова – лауреат премии «Русский Букер», автор шести романов, коренная петербурженка. Главным героем ее романов было и остается советское время, которое, как полагает прозаик, в России до сих пор не закончилось.Героини Чижовой живут в одном неприкаянном доме – СССР и в одном веке – двадцатом, но в такие разные эпохи: тяжкие шестидесятые («Время женщин»), душные семидесятые («Лавра») и революционные девяностые («Терракотовая старуха»). Они совершенно не похожи друг на друга: три старухи из «бывших», воспитывающие немую девочку; вчерашняя школьница, а ныне жена неофита-священника; филолог, ставшая правой рукой «нового русского», – но каждую из них жизнь затягивает, вынуждая играть чужую роль.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.