Преступница - [16]
Среди предметов, изучаемых на первом курсе, значилась "История КПСС". Ее вела безнадежная во всех отношениях тетка. Студенты именовали ее по-домашнему - Катериной Ивановной. Уткнувшись в свой конспект, она бубнила по писаному, совпадавшему с мнением учебника, и оживлялась только тогда, когда неожиданно для самой себя перескакивала на дела житейские. Ее коньком были разговоры о том, как тяжко приходится иногородним студентам, оторванным от отцов и матерей. Оторванные, уже успевшие открыть для себя множество разного рода преимуществ самостоятельной ленинградской жизни, горестно подпирались ладошками и охотно вступали в разговор, давая новую пищу ее сочувствию. Впрочем, Катерина Ивановна, была, и вправду, женщиной доброй, чем снискала если не любовь и уважение, то уж во всяком случае - искреннее признание за ней всяческих хороших качеств. Отдав посторонним темам большую половину занятия, она суетливо всплескивала руками и просила студентов прочесть тему самостоятельно, а то "не знаю, как-то нехорошо получилось...". Под шумные обещания, прерываемые долгожданным звонком, Катерина Ивановна складывала тетрадку, одергивала жиденький оренбургский платок-сеточку, согревавший ее плечи, и торопилась к выходу, рассчитывая на столь же приятную беседу за чашкой чая в компании кафедральной секретарши.
Подлинной напастью, не сравнимой ни с одним из предметов, была "Политическая экономия капитализма", которую читала замшелая старая большевичка Мария Ильинична Сухих. Облаченная в строгий костюм (глядя на него, Маша вспоминала слово шевиотовый), облегавший ее жесткий стан в любое время года, она выходила на кафедру с такой сосредоточенной решимостью, словно вступала в последний и решительный бой. Не было на свете никого, кто мог и отдаленно сравниться с основоположником марксизма, которому она служила истово, как рыцарь прекрасной даме. Палитра ее чувств была исчерпывающе полной: от живой и подлинной страсти до незаживающей скорби по безвременно ушедшему. Листая студенческие конспекты цепкими пальцами (собрание сочинений К. Маркса полагалось конспектировать по главам, списывая в тетрадь целыми периодами), она перечитывала их, словно вдова любовные письма мужа, вышедшие из-под его пера на взлете молодых чувств. Больше всего Марию Ильиничну терзало то, что конспекты не отражают всей полноты первоисточника, и, умом понимая необходимость и неминуемость сокращений, она сокрушалась над каждой лакуной. "Вот здесь, ах, как жаль, вы пропустили замечательное место..." - и, заводя глаза, цитировала по памяти, и щеки ее разгорались нежным вдовьим румянцем.
Не переставая удивляться, Маша замечала в ней признаки неумелого кокетства (видимо, так кокетничали со своими партийными товарищами юные эсерки и большевички), когда, упомянув другого видного экономиста, к примеру, Чернышевского, Сухих бросала косой взгляд на толстый том Маркса, с достоинством лежащий перед нею. Маша не могла избавиться от ощущения, что, перечисляя научные достижения другого ("Смиту удалось понять..."), она делала это с одной-единственной целью: вызвать вспышку ревности избранника и этим освежить взаимные чувства. Для такой женской игры она была недостаточно жестокосердой. Другой, в чьих глазах вспыхивала было надежда, ставился на место строгим возгласом: "Но только величие ума Карла Маркса...", и единственный, переживший несколько мучительных мгновений, постепенно успокаивался - приходил в себя. Восхищенно переживая перипетии пантомимы, Маша не могла сдержать своих чувств, и хохот, поднимавшийся изнутри, выплескивался наружу кривой ухмылкой, которую романтическая политэкономша однажды уловила. Ее душа не знала полутонов, и с истовостью, передавшейся ей генетически (Маша вела ее родословную от черных передельцев), Мария Ильинична возненавидела ухмыляющуюся студентку. Аккуратно записав в свой синодик Машины имя и фамилию, она пообещала встретиться на экзамене, и перспектива этой встречи рисовалась ее воображению в красках извращенного наслаждения. Объективности ради надо сказать, что в этом предвкушении не мелькало ни тени подозрения, выходящего за рамки пролетарского интернационализма: вдова Маркса на позволила бы себе питать к народу избранника низменных чувств.
Месяца через полтора до Маши дошли слухи, что Сухих громогласно обещала своим кафедральным сослуживицам: эта девица ее предмета не сдаст. Закаленная в прежних боях, Маша снова подошла к задаче технически и к первому же промежуточному зачету вызубрила наизусть все надиктованное на занятиях, так что ответ на каждый вопрос открывался перед ней, словно кто-то невидимый листал страницы конспекта. От этих страниц вдова не умела отступать в сторону. Любое отступление (заковыристый дополнительный вопрос, который любой преподаватель всегда может измыслить, задумай он завалить студента) было для нее тем, что порядочная женщина называет заходом налево. Собственно, это Машу и спасло. Потратив на нее часа полтора их с Марксом общего и драгоценного времени, Мария Ильинична Сухих поставила ей пятерку с таким убитым видом, что Машу пронзило ехидное предчувствие: этим вечером Марксу придется отвлечься от своих экономических метаморфоз, чтобы утешать свою несчастную подругу, пуская в ход все доступные средства.
Елена Чижова – коренная петербурженка, автор четырех романов, последний – «Время женщин» – был удостоен премии «РУССКИЙ БУКЕР». Судьба главной героини романа – жесткий парафраз на тему народного фильма «Москва слезам не верит». Тихую лимитчицу Антонину соблазняет питерский «стиляга», она рожает от него дочь и вскоре умирает, доверив девочку трем питерским старухам «из бывших», соседкам по коммунальной квартире, – Ариадне, Гликерии и Евдокии. О них, о «той» жизни – хрупкой, ушедшей, но удивительно настоящей – и ведет рассказ выросшая дочь героини, художница… В книгу также вошел роман «Крошки Цахес».
В романе «Крошки Цахес» события разворачиваются в элитарной советской школе. На подмостках школьной сцены ставятся шекспировские трагедии, и этот мир высоких страстей совсем непохож на реальный… Его создала учительница Ф., волевая женщина, self-made women. «Английская школа – это я», – говорит Ф. и умело манипулирует юными актерами, желая обрести единомышленников в сегодняшней реальности, которую презирает.Но дети, эти крошки Цахес, поначалу безоглядно доверяющие Ф., предают ее… Все, кроме одной – той самой, что рассказала эту историю.
Елена Чижова – автор пяти романов. Последний из них, «Время женщин», был удостоен премии «Русский Букер», а «Лавра» и «Полукровка» (в журнальном варианте – «Преступница») входили в шорт-листы этой престижной премии. Героиня романа Маша Арго талантлива, амбициозна, любит историю, потому что хочет найти ответ «на самый важный вопрос – почему?». На истфак Ленинградского университета ей мешает поступить пресловутый пятый пункт: на дворе середина семидесятых. Девушка идет на рискованный шаг – подделывает анкету, поступает и… начинает «партизанскую» войну.
Новый роман букеровского лауреата Елены Чижовой написан в жанре антиутопии, обращенной в прошлое: в Великую Отечественную войну немецкие войска дошли до Урала. Граница прошла по Уральскому хребту: на Востоке – СССР, на Западе – оккупированная немцами Россия. Перед читателем разворачивается альтернативная история государств – советского и профашистского – и история двух молодых людей, выросших по разные стороны Хребта, их дружба-вражда, вылившаяся в предательство.
Елена Чижова, автор книг «Время женщин» («Русский Букер»), «Полукровка», «Крошки Цахес», в романе «Лавра» (шортлист премии «Русский Букер») продолжает свою энциклопедию жизни.На этот раз ее героиня – жена неофита-священника в «застойные годы» – постигает азы непростого церковного быта и бытия… Незаурядная интеллигентная женщина, она истово погружается в новую для нее реальность, веря, что именно здесь скроется от фальши и разочарований повседневности. Но и здесь ее ждет трагическая подмена…Роман не сводится к церковной теме, это скорее попытка воссоздания ушедшего времени, одного из его образов.
Елена Чижова – лауреат премии «Русский Букер», автор шести романов, коренная петербурженка. Главным героем ее романов было и остается советское время, которое, как полагает прозаик, в России до сих пор не закончилось.Героини Чижовой живут в одном неприкаянном доме – СССР и в одном веке – двадцатом, но в такие разные эпохи: тяжкие шестидесятые («Время женщин»), душные семидесятые («Лавра») и революционные девяностые («Терракотовая старуха»). Они совершенно не похожи друг на друга: три старухи из «бывших», воспитывающие немую девочку; вчерашняя школьница, а ныне жена неофита-священника; филолог, ставшая правой рукой «нового русского», – но каждую из них жизнь затягивает, вынуждая играть чужую роль.
«Если на воле человеческие мечты и фантазии всё-таки ограничиваются возможностями, способностями и реальными потребностями человека, то в лагере эти фантазии безграничны. У зэка есть прочная опора, на которой держится его самомнение и самоуверенность. Это его несвобода…»«Я встречал не много людей на свете, рассказам которых верил до конца. Обычно человек, если и не врёт, то рассказывает о своей точке зрения, или интерпретированную историю, в которую он искренне верит сам. Но есть люди, которым веришь, что бы они ни рассказывали.
Автор, Юрасов Игорь Иванович, много бродил по земле в поисках содержания жизни, и для себя он нашёл интерес и содержание бытия не в деньгах, не в карьерном росте, не в житейских благах, а в попытке понять себя через творчество. И, кажется, в каком-то смысле, хотя бы отчасти это ему удалось.
Произведения Елены Фёдоровой обладают удивительной способностью завораживать, очаровывать, увлекать за собой и не отпускать до тех пор, пока не прозвучит финальный аккорд pianissimo… И тогда захочется вновь открыть книгу с самого начала, чтобы побывать в мире счастья и грез, в неведомых странах, которые каждый из нас мечтает отыскать.В десятую книгу Елены Фёдоровой вошли три новых романа, написанные в жанре романтики и приключений и новые стихи, сплетенные в замысловатое кружево, похожее на «Волшебные сны перламутровой бабочки».
Внимание! Это реальная история и, распространив этот текст любым способом, вы примите участие в судьбе героев.Легкомысленный флирт на живописном черноморском побережье или нечто большее? Они познакомились минувшим летом в Крыму. И теперь она ищет новой встречи с ним на просторах Интернета. Удастся ли ей найти иголку в стоге сена – молодого человека по имени Макс в огромной Москве?Море, горы и просторы степей. Крым в 2016 году глазами молодой красивой женщины. Искренняя патриотическая и возвышенно эротичная повесть для ценителей серьёзной литературы, охватывающей исторические, политические, философские и глубоко личные, интимные аспекты человеческой жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Главными персонажами этих рассказов являются не следователи и не рассказчики, а «ожившие» существа из древних легенд и мистерий, сказок и народных сказаний. однако это не мешает нашим героям находить вполне земные и современные ответы на мистические события, происходящие в наши дни в местах многим из вас хорошо знакомых. Все приключения происходят в тех городах и весях, куда вы можете съездить в выходные дни и пройтись по тем же улочкам, подняться на те же колокольни и башни, что и они, спустится в те же подземные лазы и тайные ходы, по которым ходят наши герои…».