– Конечно, – подтвердил вождь. – Если когда-нибудь увидишь пасущуюся лошадь, подкрадись к ней, прыгни на спину и угони галопом прочь, сидя так, чтоб твоя голова выглядывала из-под ее шеи, а на виду оставались только твои ноги. Не забывай этого. Но мы должны уничтожить тех негодяев на наших охотничьих землях.
– Подкрадемся к ним?
– Да, подкрадитесь. Потом, когда я кликну клич, бросайтесь на них. Возьмите их живыми. Я хочу для начала с ними парой слов перемолвиться. Притащите их в хижину. Вперед!
И отправились вперед четыре полные рвения фигурки – двое пухлых малышей и двое гибких подвижных мальчишек. Папа стоял за кустом и наблюдал. Они держались гуськом и на цыпочках добрались до чужого лагеря. Потом, по сигналу вождя, они заорали и бросились сломя голову, размахивая оружием, на лагерь бледнолицых. Через мгновение улюлюкающие воины уже втаскивали двух подушечных трапперов в домик. Когда вошел вождь, пленники «стояли» в углу, а победоносные индейцы танцевали перед ними.
– Есть раненые? – спросил вождь.
– Нет, нет.
– Вы связали им руки?
С безупречной серьезностью Красный Буйвол проделал требуемые движения за каждой из подушек.
– Они связаны, Великий Вождь.
– Что мы с ними сделаем?
– Головы отрежем, – взвизгнул Щекастик, как всегда самый кровожадный из всего племени, хотя в частной жизни был известен как человек, горько плачущий над раздавленной гусеницей.
– Правильно будет привязать их к столбу, – сказал Паренек.
– Зачем вы убивали наших буйволов? – спросил Папа сурово.
Пленники хранили угрюмое молчание.
– Застрелю зеленого? – спросил Щекастик, показывая свой деревянный пистолет.
– Погоди минуту! – сказал вождь. – Лучше мы одного оставим в заложниках, а другого отправим назад: пусть скажет, что если вождь бледнолицых за три дня не заплатит выкуп…
Но в это самое мгновение, как обычно говорят великие романисты, случилась странная вещь. Раздался звук поворачивающегося ключа, и все племя толстокожих оказалось запертым в домике. Через миг в окне появилось ужасающее лицо – лицо, испятнанное грязью и занавешенное травой, свисающей из-под матерчатого кепи. Жуткое создание исполнило танец торжества, а потом наклонилось, чтобы поджечь кучку бумаги и стружек под окном.
– О Небеса! – вскричал вождь. – Это Желтый Змей, свирепый вождь бутылконосых!
Снаружи вздымались пламя и дым. Это было отлично проделано и совершенно безопасно, но для младших воинов все же слишком. Ключ повернулся, дверь отворилась, и два плачущих малыша оказались в объятиях опустившейся на колени Госпожи. Красный Буйвол и Черный Медведь слеплены были из более крутого теста.
– Я не испугался, папа, – сказал Паренек, хотя и немного бледный.
– Я тоже! – закричал Щекастик, торопясь выбраться из домика.
– Мы запрем пленников без еды и будем держать насчет них военный совет завтра утром, – сказал вождь. – Может быть, на сегодня хватит?
– В этом я не сомневаюсь, – ответила Госпожа, успокаивая бедных всхлипывающих малышей.
– Вот это вот хуже всего, когда с детьми играешь, – сказал Щекастик. – Вообразить только – скво в боевом походе!
– Ничего, мы все равно здорово поиграли в индейцев, – сказал Паренек.
А далекий колокольчик уже звал их всех в детскую к чаю.
