Преступление в Радужном заливе - [13]

- Видел, хотя и не смотрел в ту сторону. Но красный отблеск был таким интенсивным и длительным, что его просто нельзя было не заметить. К тому же в наушниках гермошлема раздался сигнал тревоги.

- Вниз бежать нетрудно. Вы пришли вовремя.

- Как сказать. Я оказался последним. Глац и другие уже собрались. Но быстрее добраться я не мог, обрыв довольно крут, дорога едва намечена, а последнее восхождение на Матерхорн я совершил четверть столетия назад.

Родин отыскал в записной книжке радиста страничку с загадочными числами и показал ее астроному.

- Вот это мы нашли в блокноте Шмидта. Не знаете, что бы это могло означать? Как астроному, вам математика должна быть близка.

Ланге внимательно разглядывал пометки Шмидта.

- Нечетные числа. Но не только. Это простые числа. Что это может значить? Не представляю. Возможно, это записи какого-то шифрованного сообщения. Другое объяснение мне в голову не приходит.

- ...Фанатик! - возмущенно твердил доктор, когда они вернулись в комнату следователя. - Таких в средние века на кострах сжигали. Или такие других сжигали. Пожалуй, так вернее... Надеюсь, вы ему не верите?

- Мы должны уточнить время у Реи Сантос.

- Рея Сантос! Вы мне напомнили... - Гольберг наклонился и заботливо ощупал щиколотку.

- Болит?

- Не переставая. Как видите, и на Луне безрассудные прыжки дорого обходятся.

- Попробуйте походить.

- Вы думаете? - Гольберг встал, сделал энергичный шаг, но тут же, скорчив гримасу, сел. - Проклятая нога. Ладно, пойдемте к Рее Сантос, она чем-нибудь поможет.

- А сами вы не в состоянии что-либо сделать?

- Не забывайте, что я занимаюсь психиатрией, майор.

- Ну что ж, в таком случае попробуйте вылечить ногу средствами вашей специальности. Я имею в виду самовнушение, - невинно заметил Родин.

- Заведующий стоматологическим кабинетом не вырвет сам себе зуб.

- Ну, тогда пошли...

И они отправились к Рее Сантос.

- Я пришел к вам за помощью. - Казалось, Гольберг, в чем-то оправдывается. - У меня болит нога. Неудачно прыгнул. Кто бы мог подумать, что здесь...

- Хотела бы я знать, где это вы так прыгаете? Второй случай за эту неделю. Боюсь, что скоро на базе потребуется ортопед. Недавно мне пришлось просвечивать подвернутую стопу.

- В самом деле? - Родин умышленно отвернулся, стараясь избежать многозначительного взгляда Гольберга.

- Ну, конечно. Это было... Да, в субботу. В тот самый день, когда Шмидта нашли мертвым возле радиотелескопа.

- А я не видел, чтобы кто-нибудь хромал.

- А почему Юрамото должен хромать? Через два дня доктор Гольберг тоже сможет прыгать, как козочка.

Родин огляделся.

- У вас здесь превосходное оборудование... Ну, раз уж мы заговорили об этой злосчастной субботе, не могли бы вы сказать, что здесь, собственно, произошло? Вы видели в тот день Шмидта? Разговаривали с ним?

- Нет. То есть да. За завтраком. Потом я видела его там. Но разговаривать с ним уже было нельзя.

- Что же могло случиться? Попробуйте вспомнить обо всем, что происходило в субботу. Быть может, какая-нибудь незначительная на первый взгляд деталь окажется важной.

- Боюсь, что толку от меня будет немного. Суббота ничем не отличается от всех остальных дней. Ничего особенного не случилось. Завтрак прошел, как обычно, - за столом велась ленивая беседа. Потом я пошла в ординаторскую, затем - в кабинет. Кстати, хотите посмотреть? - Она позвала Родина в соседнюю комнату. - Это химическая лаборатория и аптека. К счастью, мы ею не часто пользуемся. Здесь ни у кого еще ни разу не болела голова.

- Вернемся к субботе. Астроном Ланге утверждает, что он около получаса провел в фотолаборатории.

- Да, если не считать того момента, когда ему понадобился бромистый калий.

- И вы говорите, он ушел через полчаса?

- Да, около одиннадцати, незадолго до того, как прозвучала тревога.

- Незадолго? Минут за пять, десять, за минуту?

- Минут за восемь - десять. Кто бы мог подумать, что это последние минуты Шмидта? Невероятно! Сразу же после Ланге я тоже вышла. Когда он прощался со мной, я уже надевала скафандр. В коридоре мне встретились Глац и Мельхиад. Я прошла шлюзовую камеру и направилась в оранжерею.

- По дороге никого не встретили?

- Нет. Я только видела, как несколько раз зажглись рефлекторы ракетоплана. Вероятно, в нем был Нейман.

Казалось, Рея чего-то не договаривает, она все время настороже. Но почему? Боится сказать лишнее?

Родин поднялся и извинился за беспокойство.

В комнате следователя Гольберг со вздохом вынул листок со списком подозрительных лиц.

- Вы готовитесь вычеркивать? - спросил Родин.

- Да, но кого?

- Видимо, обоих, не так ли, доктор?

- Итак, у нас остаются?..

- Маккент и Нейман - двое из тех троих, что прошли парашютную тренировку.

- И Юрамото.

- Да, Юрамото с вывихнутой стопой.

ЗЕЛЕНЫЙ ОАЗИС

Издали оранжерея напоминала гигантские мыльные пузыри, вздувшиеся над поверхностью Луны.

- Здесь нет ни одного кусочка ровного стекла, - комментировал Гольберг, - стеклянные купола должны быть очень прочными, чтобы противостоять внутреннему давлению. Под каждым куполом - одна из секций оранжереи, герметически отделенная от других.