Преступление и наказание - [54]

У меня, сидя среди местного сброда в местной тюрьме и, от нечего делать, уже сложился другой — новый — образ Испании. Современная Испания — это Его Величество дон Фелиппе Шестой де Борбон де Греция (в Испании в полном произношении положено указывать фамилии папы и мамы)… Так вот. Его Величество, пожимающего руку Маленькому Николасу, юному пройдохе, умело разводящему всех политиков и полицейских чинов, включая и национальную службу разведки, и на компьютере сфабриковавшему фальшивый пропуск на этот официальный приём при дворе.

И тот же Фелиппе Шестой, в прогулке по Берлину, жмущий руки украинским воровкам, сдриснувших из Испании, после моей стрельбы. Купился король на «Добро пожаловать в Германию, Ваше Величиство!», произнесённое по-испански возле Браденбургских ворот.

После укуса злым волком можно превратиться в оборотня в полнолунную ночь. А в кого можно превратиться от непрекращающегося смеха, наблюдая за жизнью пиренейского мыса в телевизоре?

ПОВЫШЕНИЕ КВАЛИФИКАЦИИ

Почти все лекарства, которые есть у меня, я получил от других зэков. Не получается у меня жалобно выпрашивать. Из-за этого стараюсь не ходить на приёмы к врачу, когда медицинское светило раз в неделю осчастливливает нас своим визитом. Большинство зэков, наоборот, стараются почаще поплакаться в жилетку, выпросить наркоты, снотворного или ещё чего. Поэтому, когда объявляют запись к врачу, нужно видеть, как больные срываются с места в карьер, участвуя в спринте. Записывают полтора десятка.

Толи планово, толи ещё как, в модуле сменился приходящий врач. Мне захотелось получить глазных капель, чтобы не зависеть от дурости охранников, которые могут отвести, а могут и отказать в посещении санчасти. Но возможность на получение этого медикамента у меня мала: врач может отказать, мотивируя, что сначала нужно съездить в госпиталь к специалисту. Оформление этой поездки длится от двух месяцев до полугода. Потом, однажды, утром после обыска и отбирания всего, что было в карманах, из тюрьмы Кастейон-2 везут около часа в тюремном автобусе с двухместными клетушками до городской больницы. Пятнадцать минут на осмотр врачом, полдня в наручниках и ещё час дороги обратно. Такая перспектива не входила в мои планы. Подумал, подготовил визит и записываюсь к врачу. В назначенный день захожу.

— Добрый день!

— Здравствуйте! Садитесь. Что вы хотите?

Достаю из кармана флакончик, на донышке которого болтается пара капель жидкости.

— У меня закончилось лекарство. Можете дать другой?

Молодая женщина листает бумаги в моей папке, находит предписание. Значит не вру. Делает пометку.

— Что-нибудь ещё?

— Да. У меня высокое глазное давление. Однажды в глазу лопнул сосуд и одна охранница отказала мне в посещении санчасти. После моей жалобы, директор тюрьмы посоветовал мне обратиться к вам. А мне коллеги-заключённые дали вот такие капли, которые помогли. Мне нужно это лекарство.

Даю ей пустую капсулу и показываю ответ директора. Доктор понимает, что и тут не вру. Снова делает себе пометку.

— Это всё?

— Нет.

Достаю корешок моего заявления главному тюремному медику с просьбой о приватном разговоре.

— Я просил встречу с этим человеком, но он меня игнорирует. Между прочим, у меня есть контакты в правительстве Испании, и я могу запросто испортить всю дальнейшую карьеру такому чиновнику. Или, что хуже, потащить его в суд.

Врач задумчиво смотрит на меня. На её лице не появляется ни тени сомнения. Видимо я не кажусь ей шарлатаном и шантажистом. Протягивает руку, и я даю ей формуляр. Медленно шевеля губами, читает написаное: «Заместителю директора по медицине. Пршу вас организовать личную встречу со мной для прояснения некоторых тем:.

1) Объясните мне, как получается, что врач, при первом осмотре в этой тюрьме, не обнаружила с помощью фонедоскопа, что у меня сломано ребро и оно тёрло по лёгкому.

2) Объясните мне, как это возможно, что в какой-то медицинской службе тюрьмы потерялись мои рентгеновские снимки и заключения спнциалистов к ним.

3) Кроме того мне хотелось бы услышать ваши объяснения по поводу параграфов пенитенциарных правил.

Перечисляю статьи из этих правил, говорящих о контроле за приготовлением пищи, потому что уже надоело обозревать плохо мытые овощи в салате и избыток соли в безсолевой диете и прошу дать мне интерпретацию закона против курения. Именно в пункте, относящемуся к закрытым тюремным заведениям.

— Ну, — подаёт, наконец, голос врач, — На первые два вопроса я могу вам ответить.

— Слушаю вас, — откидываюсь на спинку стула, укладывая руки на пузе.

— С фонедоскопом невозможно обнаружить сломанное ребро и такой перелом не достаёт до лёгкого, — она соединяет указательные пальцы рук, упирая один в другой, показывая возможный перелом. Я тоже поднимаю руки над столом и показываю мои вытянутые пальцы.

— У меня не так, доктор. Сначала было так и мне вот этим ёрзало по лёгкому. Я сразу сказал об этом медику. Но даже и тогда она не захотела ничего услышать. А теперь, когда я передвинул обломок вот так, — переставляю пальцы, — мне полегчало и не провоцирует кашель.

Врач снисходительно смотрит на меня.

— Я, как медик, авторитетно вам заявляю, что никакой человек не в состоянии передвинуть собственное ребро.