Пресс-хата для депутата - [3]

- Ничего не поделаешь, животный инстинкт! - заметил Вадик и захихикал. - Кобелей всегда на это дело тянет!

Ты смотри, опять новая тема для разговора! И откуда они их только выкапывают. На каком-нибудь телешоу каждую из этих тем целый час обсасывают и все бестолку, а здесь два слова сказали и в дамки! Как они живо беседуют! Даже не уследить за полетом мысли. Главное, до меня им никакого дела нет! Хотя у меня, можно сказать, жизнь перевернулась, с женой все-таки развелся, теперь живу в одиночестве, тоска, да и только! Хотел развеяться немного, друзей пригласил, а они сидят тут и про всякую ерунду говорят. Слушать тошно!

- Да какой там инстинкт! - вздохнула Юлька и, громко икнув, пьяно махнула рукой. - Вот на меня, например, мужчины действуют угнетающе. Я при них ничего не чувствую! Совсем ничего! Представляете?

- Не представляем! - сказал Вадик и попытался погладить ее по голой коленке, но она этого даже не заметила. - Мы ничего из себя не представляем!

- А вы представляете, мой придет с работы, сразу раз в ящик! - опять стала жаловаться Катька. - И пялится, пялится! Хоть бы слово сказал! Я его спрашиваю: "Как дела?" А он: "Угу". Пень!

- У тебя пень, а у меня весь штакетник свистнули, - не согласился с ней Портнов. - Целый кубометр! И еще корыто старое взяли! Зачем им корыто понадобилось, не понимаю!

- А она у меня все понимает! - заспорил с ним Сачковский. - Говорю ей: "Принеси тапочки". Несет. Говорю: "Встань на задние лапы". Встает. И хвостом виляет от радости.

- Она хозяина должна понимать, - заметил Славик и многозначительно переглянулся со Вадиком. - Если она хозяина не понимает, так она ему тапочки носить ни за что не будет!

- Я бы тоже хвостом виляла и тапочки носила, - призналась Катька, если бы мой меня понимал. А то придет домой, ляжет на диван и вот эту газету изучает! Ну, чего там может быть интересного, в этой газете? Одно и то же, одно и то же! Хоть бы что-нибудь про любовь написали... И главное, на меня ноль внимания!

- А я на мужчин ноль внимания! - громко заспорила с ней пьяная Юлька. Видно, эта тема нравилась ей больше остальных. - Мне в постели спать хочется. Они меня трогают, а я ничего не чувствую, совсем ничего. Сразу обижаются: "Почему это я в постель не хочу ложиться?" А если я ничего не чувствую!

- Может, тебе к врачу сходить? - предложил ей Вадик. - Проверить сексуальную ориентацию. Может, она у тебя нетрадиционная. Может, ты женщин любишь. У меня ведь тоже не традиционная. Я тоже женщин люблю. Сейчас ведь принято наоборот...

Он попытался обнять ее за плечи, но она выскользнула из-под его руки, уйдя в сторону, и Вадик чуть не свалился со стула. Наверное, он тоже был пьян до такой степени, что еле держался в седле.

- Да проверяла я! - огрызнулась Юлька и ударила его по руке. - Врач говорит, это возрастное, пройдет. А с женщинами я тоже ничего не чувствую...

- Может, мне тоже к врачу сходить? - сказал я, чтобы привлечь всеобщее внимание к своей персоне. - У меня что-то с памятью. Плохо цифры запоминаю. И не помню, сколько мне лет стукнуло. Вот спроси мня сейчас что-нибудь из истории, не отвечу.

Но никто так и не отреагировал на мое заявление. Даже внимания не обратили. Словно это не я сказал, а какой-то сквозняк пролетел. Зато все тут же уцепились за новую тему.

- А у меня память хорошая, - признался журналюга Сачковский. - Я все помню, все. То, что недавно было, помню, и то, что давным-давно, тоже. Столько всякого мусора запоминаю, просто не знаю, что с ним делать!

- А у меня память так себе, - пожаловалась Выкрутасова. - Что-то помню, что-то нет. Выборочно. Вот имена хорошо запоминаю, а числа плохо. Зато мой вообще ничего не помнит! Абсолютно ничего!

- А я никогда ничего не помню, - заплетающимся языком пела свое Юлька. - И не чувствую.

- А у меня валидол есть, - сообщил Портнов и внимательно посмотрел на меня. - Тебе дать? Помогает. И когда сердце, помогает, и когда память. Я его от всего принимаю.

- Да, память! - сказал Сачковский, проглотил кусочек мяса, и откашлялся. - Помню, гуляли мы с ней как-то. Обычно она рядом ходит, а тут отбежала. Я просто с соседом разговорился. Он такой же породы, только кобель. Оглядываюсь, нет ее! Ну, думаю...

- А я думаю, это они просто так корыто взяли, заодно, - гнул свое Портнов. - А штакетник жалко! Хороший штакетник был, сосновый, строганный. Хотел забор...

- А мой вообще ничего дома не делает, - продолжала жаловаться Выкрутасова. - Все я, все я! Хоть бы гвоздь когда-нибудь куда-нибудь забил. Сколько просила, все впустую. Давай, говорю, хоть в театр сходим вечером. А он лежит себе, как будто не чувствует, что от него хотят.

- И я ничего не чувствую, вообще ничего, - переживала Юлька. - Трогай меня, не трогай - мне по барабану. Не чувствую и все! Специально к массажисту ходила, думала, уж он как тронет, сразу почувствую! Куда там! Лежу, как полено, и хоть бы что...

- Да, я чувствую, что ты ничего не чувствуешь, - проворчал Вадим, безрезультатно пытаясь ее обнять. - Надо тебе еще выпить! Когда доберешь дозу, сразу все будешь чувствовать!

И он налил ей водки.