Прерия - [140]

— Если я сделаю это, то пусть я… — Рука Эллен, положенная на рот Поля, заставила его проглотить окончание фразы.

— Хорошо, хорошо, — кротко проговорил старик, — надеюсь, в этом предложении не было ничего оскорбительного. Я знаю, что шкура эта дешева…

— Вы совершенно не поняли смысла слов нашего друга, — перебил его Миддльтон, заметивший, что охотник за пчелами смотрит во все стороны, кроме той, в которую следовало смотреть, и никак не может найти слов для своего оправдания. — Он не хотел сказать, что отказывается от вашего поручения; он только не желает никакого вознаграждения.

— Что такое? — сказал старик, вопросительно глядя на молодого офицера и как бы ожидая объяснений.

— Все будет исполнено, как вы желаете. Положите ваши шкуры к моему багажу. Мы будем торговаться, как будто они наши собственные.

— Благодарю, благодарю, капитан. Ваш дед был человеком щедрой, великодушной души. Справедливый народ, делавары, так и называли его — Щедрой Рукой. Мне бы хотелось быть тем, чем я был прежде, чтобы послать вашей супруге несколько куниц на воротники и шубы и показать, что я умею платить любезностью за любезность. Но не ждите этого: я слишком стар и не могу обещать ничего!

— Слушайте, старый Траппер, — крикнул охотник за пчелами, ударяя рукой по протянутой ладони старик с треском, почти не уступавшим треску ружья. — Я скажу только две вещи: во-первых, что капитан передал смысл моих слов лучше, чем это сделал бы я сам, а, во-вторых, если вам понадобится шкура — у меня найдется такая — это шкура Поля Говера.

Старик ответил пожатием руки и широко раздвинул рот в припадке своего обычного беззвучного смеха.

— А ведь ты, мой мальчик, не мог бы дать такого пожатия, когда тебя окружали тетонские женщины со своими ножами! Ах, ты в расцвете лет, в полной силе, тебя ждет счастье, если ты останешься на честном пути. — Выражение его лица внезапно изменилось и приняло серьезный, задумчивый вид. — Поди-ка сюда, милый, — сказал он, взяв охотника за пчелами за пуговицу и сводя его на берег. Потом заговорил внушительным, доверчивым тоном: — Мы много говорим об удовольствиях и удобствах жизни в лесах и на границах. Я не могу сказать, что все слышанное тобой — неправда; но различные характеры требуют различных занятий. Ты взял себе в жены хорошее, доброе дитя, и теперь твоя обязанность в устройстве своей жизни иметь в виду не только себя, но и ее. У тебя есть склонность избегать поселений, но по моему простому разуму, эта девушка будет цвести скорее под солнцем в поселении, чем на ветрах прерии. Поэтому забудь все, что мог слышать от меня (хотя это и правда) и обрати свое внимание на обычаи внутренних мест страны.

Поль мог ответить только пожатием, которое вызвало бы слезы на глазах большинства людей, но не оказало никакого действия на закаленные мускулы старика. Тот только рассмеялся и кивнул головой, как будто принял это пожатие как залог того, что охотник за пчелами будет помнить его совет. Потом Траппер отвернулся от своего грубого, но великодушного товарища и кликнул из лодки Гектора.

— Капитан, — наконец, проговорил он, — я знаю, что когда бедный человек говорит о кредите, он ступает на шаткую почву, а когда старик говорит о жизни, он говорит о том, чего, может быть, никогда не увидит. Но все же я хочу сказать одну вещь, и не столько ради себя, сколько ради другого. Вот Гектор, добрый верный пес, давно уже переживший обыкновенную жизнь собаки. Как и его господин, он больше думает теперь о покое, чем о подвигах. Последнее время он жил в обществе своего родственника и находил большое удовольствие в этом. Признаюсь, что мне грустно заставить эту пару расстаться так скоро. Если вы согласитесь назначить какую-нибудь плату за вашу собаку, я постараюсь выслать вам ее весной, в особенности если западни дойдут до моих рук в целости. А если вам не хочется совсем расстаться с собакой, то я прошу вас одолжить ее мне на зиму.

— Возьмите ее, возьмите, — крикнул Миддльтон.

Старик свистнул молодую собаку. Она сошла на землю, а он приступил к последнему прощанию. С обеих сторон было произнесено немало хороших слов. Траппер брал каждого за руку и говорил что-нибудь дружеское, ласковое. Миддльтон был не в состоянии говорить и вынужден был сделать вид, что очень занят размещением багажа. Поль свистел изо всех сил, и даже Обед простился со стариком с усилием, похожим на отчаянную философскую решимость. Обойдя всех, старик собственными руками толкнул лодку по течению. Не было сказано ни слова, не сделано ни одного удара весел, пока путники не доплыли до холма, скрывшего Траппера из их глаз. В последний раз они увидели его стоящим на низком мыске. Он опирался на дуло ружья; Гектор лежал у его ног, а молодая собака бегала по песку в избытке молодости и силы.

Глава XXX

Вода в реке стояла на высшей точке уровня, и лодка летела по быстрому течению, словно птица. Переезд был совершен быстро и удачно. Благодаря быстроте течения, он занял только треть того времени, которое потребовалось бы для такого же путешествия по суше. Переходя из одной реки в другую, в которую она втекала, как жилы человеческого тела соединяются с главными жизненными артериями, путники вскоре достигли главной артерии западных вод и благополучно сошли на берег у самых дверей дома отца Инесы.