Преподобный Серафим Саровский - [52]

При этих словах он подал мне рубль серебра и сказал: «Это вам на чистый хлеб. А это, — прибавил он, — развертывая и отдавая мне синюю ассигнацию, — на привар (то есть, на кашу)».

Но, заметив мою невнимательность к ассигнации, он взял ее назад и, разгладив, сам начал завертывать ее в мой платок, приговаривая: «Зачем так пренебрегать, надобно быть бережливее; будет нужда, и деньги понадобятся».

Действительно, вскоре после моего посещения отца Серафима, мы услышали о повсеместном голоде и о лишении всякого рода. Наша же обитель, к удивлению всех, несмотря на свою бедность, в течение всего голодного времени, при помощи Божией и по благословению отца Серафима, постоянно питалась чистым хлебом, тогда как другие ели хлеб с лебедой.

Однажды мы нуждались в продовольствии и я, по обязанности начальницы, более всех страдала, будучи озабочена приисканием средств к прокормлению сестер; но все, что я ни придумывала, было напрасно; все благотворители наши на это время как бы забыли о нас и не внимали нашим просьбам.

В этой скорби душевной я объявила всем сестрам, что, к несчастью, содержание обители оскудело, и что муки и хлеба осталось только на два дня, и просила сестер усердно молиться Богу о помиловании нашем. В то же время предложила послать одну из сестер к отцу Серафиму, чтобы просить у него наставления и утешения в нашей скорби. Посланная сестра не нашла отца Серафима в пустыни; но, узнав, что он в лесу, на трудах, поспешно отправилась туда; и, найдя его там, упала ему, с горьким плачем, в ноги, и начала просить у него благословения и молитв за нашу бедствующую обитель.

Но прозорливый старец, не внимая ее прошению, гневно запрещал ей жаловаться на свои бедствия и, прогоняя от себя, приговаривал: «Без нужды кланяетесь, матушка, без нужды кланяетесь».

Не получив, таким образом, никакого утешения, скорбная сестра возвратилась в обитель и со слезами рассказала нам, как принял ее отец Серафим и как запрещал ей жаловаться. Оставалась одна надежда на Бога, и мы провели в этой надежде и скорби остальные два дня.

На третий же день действительно оказалось, что мы без нужды плакали о своей судьбе. Промысел Божий, за молитвы Своего угодника, послал нам нечаянную, и как нельзя более своевременную помощь: мы получили от неизвестного благотворителя весьма достаточное количество муки и возблагодарили милосердного Бога.

В 1832 году была я у отца Серафима также за советами и благословением. Он принял меня с полной любовью, как отец, и между прочим сказал: «Евдокия! Надобно сестер-то учить петь». Я отвечала ему: «Батюшка! У нас поют уже сестры».

На это он возразил: «Поют, да тону-то не знают». И прибавил еще: «Скоро у вас церковь будет».

Я же, грешная, слыша такое предсказание, когда у нас и надежды еще никакой не было на созидание церкви, вдруг подумала: «Верно, нас переведут к церкви Ильи Пророка».

Отец Серафим провидел мою мысль и, как будто, рассуждая сам с собой, спросил: «Далеко ли это от вас?» И сам тотчас же для разуверения моего сказал: «Там глад будет».

Я опять подумала: «Или, может быть, в напольную переведут нас».

Но отец Серафим возразил на мысль мою: «Снегом там западет». Тогда я осмелилась уже прямо спросить его: «Батюшка, где же церковь-то у нас будет?»

Отец Серафим на это отвечал: «Умолчи до времени. Не тобой устроится, а свыше воля Божия низойдет; войдут в ваше положение большие люди и устроят храм, а если ты-то будешь хлопотать, то на тебя восстанут».

Действительно после этого чудного предсказания Господь Бог за святые молитвы отца Серафима послал нам благодетеля в господине Н.

Однажды будучи в нашей общине, он спросил меня, отчего у нас нет церкви. Я отвечала ему в простоте сердца: «Дожидаемся воли Божией, по словам отца Серафима, который сказал мне: «Когда войдут большие люди в ваше положение, то и храм устроят»».

Господин Н. тотчас же сказал: «Я берусь за это».

Мы все упали ему в ноги и просили не оставить нас своей милостью. С тех пор он сделался нашим благотворителем, не только по церкви, которая его попечением доходит уже до конца, но и по всему, за молитвы отца Серафима.

В другой раз, когда была я у отца Серафима, он между прочим спросил меня: «Заезжаешь ли ты, матушка, в мою-то обитель?»

Так он называл всегда Дивеевскую.

Я отвечала ему: «Заезжала, батюшка».

«А канавку-то видела?» — спросил.

«Видела, батюшка», — отвечала я.

«Я им это в защиту велел рыть, — сказал он, — у них земля разных господ (тогда в Дивеевской обители действительно не было ни лоскутка собственной земли). Господа съедутся, — продолжал он, — скажет один: «Это моя земля», — а как посмотрят на канавку, то она-то им и будет в защиту, и скажут: «Бог с ними! Не тронем их, пусть себе живут».

Воспоминание симбирской помещицы Е. Н. Пазухиной

С самого раннего детства наслышалась я о прозорливости и святости саровского затворника и пустынника отца Серафима, и потому весьма хотелось мне посмотреть на него и принять от него благословение. Желание мое исполнилось наконец, по милости Божией, в 1830 году.

В Арзамасе, на пути в Саровскую обитель, хозяева квартиры, где я остановилась, сказали мне, что если я не поспею в Саров к ранней обедне в наступающее воскресенье, то не увижу уже отца Серафима, потому что он после ранней обедни обыкновенно уходит в свою пустыньку и остается там до среды. Так как погода тогда была весьма тяжелая, а мое здоровье было плохо, то, чувствуя себя не силах искать отца Серафима в его лесной пустыньке, я тотчас же, не отдыхая в Арзамасе, пустилась в путь. Это было в субботу после обеда. Я ехала всю ночь и наутро была уже в Сарове.