Преодолеть табу - [4]

   Жители общины отличались крепким здоровьем и за помощью к Камышу обращались редко, но если это случалось, ждать приготовления нужного лекарства не приходилось - все необходимое уже стояло на полке. Ингредиенты для нужных лекарств можно было взять с чердака, запасы на котором тоже своевременно пополнялись самим знахарем, не гнушавшимся собирать их лично, или по его просьбе это делали пастухи и охотники. Вот и сегодня утром знахарь попросил молодого пастуха собрать лекарственной ромашки, а сам занялся ревизией содержимого полок. Процедура была отработана до автоматизма. Пузырьки с нижней полки сразу убирались на стол, благо их было немного. Далее наступала очередь предпоследней полки: каждая емкость с нее бралась в руку, знахарь смотрел название снадобья и сверял в памяти срок его хранения с номером полки, на которой размещалось лекарство, и если срок хранения еще не вышел, переставлял емкость на более нижнюю полку, а если вышел - на стол. И так до самого верха. Управившись за полчаса, Камыш еще раз перебрал выставленные на стол емкости, надолго задумавшись над одним из пузырьков. И дело было не в том, что синий мох рос только на Узком болоте, до которого было много часов ходьбы, его запасов было еще достаточно на чердаке, а в последнем пациенте, которому пришлось дать этот настой.

   Это произошло год назад, но заплаканное лицо Ольхи до сих пор стояло у него перед глазами. Дочь стояла на коленях перед своим будущим мужем, заламывала руки и умоляла подождать хотя бы один день, но он был непреклонен в своем решении: немедленно отправиться в обратный путь. Глава совета, приглашенный в дом чтобы разрешить нестандартную ситуацию, пытался уговорить гостя остаться еще на день, мол, опасно отправляться в дорогу на ночь глядя, да и его невесте нужно время, чтобы спокойно попрощаться с родными и близкими. Однако ни авторитет старца, ни логические заключения не смогли заставить Овода передумать. Ольха переводила заплаканные глаза с отца на главу совета, но те были бессильны что-то изменить. Тогда девушка упала на пол и забилась в рыданиях. Хмель легонько взял Камыша за локоть и отвел в сторону.

   - Замужество всегда было радостным событием для любой девушки, - тихо начал он, - и хоть для этого приходилось покинуть свое племя, семья мужа принимала ее как родную, и девушка, окруженная любовью и заботой, быстро становилась равноправным членом новой общины. Поэтому девицы покидали отчий дом с улыбкой на устах, и все девочки и неженатые девушки поселения, которые выходили провожать молодых, это видели и представляли себя на месте невесты. Таковы традиции, завещанные предками, и не нам их менять.

   Хмель замолчал, многозначительно уставился на Камыша прищуренными глазами, частично скрытыми под седыми кустистыми бровями.

   - Я это знаю и понимаю, но что я могу сделать, - прошептал знахарь в ответ.

   - Лет сорок тому назад уже был подобный случай, - так же тихо произнес Хмель, - свататься пришел охотник, сильно покалеченный в пути снежным барсом. Парень хотел принести в дар красивую шкуру, но из охотника превратился в жертву. Расстался с глазом и несколькими пальцами на руке. Еле дошел, но жениться не передумал. Он выбрал первую попавшуюся девушку, но у той при взгляде на его покрытое вздувшимися багрово-синими рубцами лицо началась истерика. Тогда позвали знахаря, и твой дед дал девушке снадобье, после которого она быстро успокоилась и позволила себя увести.

   - Дед давно отправился в Провал, - ответил Камыш, - но я знаю, что это было за средство, и он окинул взглядом полки за своей спиной.

   В тот день Камыш своими руками поднес дочери чашу с настоем синего мха, сильного успокоительного с дурманящим эффектом. Потом они вместе с женой умыли и переодели дочь, украсили ее голову цветочным венком и подвели к жениху. И долго смотрели с порога дома, как она, медленно переставляя ноги, удаляется, глядя вдаль пустыми глазами. На губах невесты играла легкая улыбка, которая должна была будоражить взгляд всех неженатых девушек поселения. И эта улыбка отдавала горечью на языке Камыша, словно он сам выпил тот дурманящий настой. Не так, ой, не так он представлял себе этот день. И отголосок того поступка даже спустя год заставлял его усомниться в его правильности. Великие отцы были мудры, но беспрекословное соблюдение их заветов делает некоторых людей несчастными.

   Камыш встряхнул головой, выгоняя из нее крамольные мысли, и, собрав все стоящие на столе пузырьки в корзину, вышел из дома.

   Глава третья

   Старейшина

   Очередь проводить сегодняшний урок в старшей группе выпала главе совета. И пока старец после окончания собрания племени дошел до крыльца общинного дома, толпа возбужденной молодежи уже ожидала его там.

   - Великие отцы, - поздоровался с детьми Хмель.

   - Да вернутся они быстрее, - стройным хором прозвучало в ответ.

   - Сегодня мы совместим теорию с практическим занятием, - объявил старец, и дети радостно загалдели. Им нравилось слушать лекции мудрых старейшин, но возможность тут же применить полученные знания радовала вдвойне.