Преодоление тревоги. Как рождается мир в душе - [6]

В таком случае ребенок именно свое «Я» и реализует, но оправданно ли говорить о ярком личностном развитии, личностном росте? Формирование отстраненного или агрессивного типов также не обязательно происходит при нарушении эмоциональных отношений ребенка с взрослыми. Например, Илья Обломов или Александр Адуев («Обыкновенная история» И. А. Гончарова) не были лишены в детстве ни тепла, ни участия, ни позитивных эмоциональных отношений, однако ни тот, ни другой не реализуют свой личностный потенциал, свое «реальное Я» в терминологии Хорни. Обломов становится скорее отстраненным от жизни, а Адуев, в конце концов, превращается в ловкого, агрессивного дельца. По-видимому, только теплых эмоциональных отношений с ребенком недостаточно для личностного развития человека.

Рассматривая отчуждение от собственных чувств, стремлений и мыслей как основную причину невротического развития личности, Хорни подчеркивает, что для личностного развития, напротив, необходимо следование своим желаниям, чувствам, мыслям. Человеку для преодоления тревоги следует научиться именно этому. Настаивая на необходимости реализовывать стремления внутреннего, реального «Я», несмотря на препятствующую этому тревогу, Хорни предвосхищает гуманистическую психологию, которой формируется положение о необходимости «идти сквозь тревогу». Казалось бы, действительно, чьим же чувствам и стремлениям мы должны следовать, как не своим собственным? Если мы руководствуемся не своими желаниями и представлениями, то начинается наше отчуждение от самих себя, мы проживаем не свою жизнь. Такое утверждение, на первый взгляд, кажется бесспорным. Вопрос, однако, состоит в том, не уводит ли нас от самих себя следование некоторым собственным стремлениям и желаниям, и означает ли истинная верность себе — следование всем своим внутренним импульсам? Например, стремление использовать ближнего, обогатиться за его счет или оттолкнуть его в сторону, поскольку это видится целесообразным для достижения личного блага? Не станет ли осуществление таких стремлений отчуждением от себя настоящего, подлинного?

Чтобы не упрощать позицию Хорни, необходимо признать, что она также не считает все внутренние стремления человека равнозначными и достойными реализации. Среди внутренних стремлений она различает действительно собственные стремления, навязанные окружением, которые исследователь называет «внутренними запретами и предписаниями». Иными словами, она проводит границу между внутренними желаниями и «внутренними запретами», системой долженствований идеализированного «Я», изначально бывших внешними.

Первым надо следовать, поскольку их реализация и есть личностное развитие, а вторых необходимо избегать, так как они уводят человека от его реального «Я», препятствуя личностному росту. Вопрос о том, какие внутренние чувства и стремления помогают личностному развитию, а какие уводят от него, рассматривается не содержательно, а в плоскости внешнее-внутреннее. Внешнее, порожденное требованиями взрослых или социокультурными нормами, — не подлинное, а идущее изнутри — истинное, а следовательно, способствует развитию. При этом сама возможность соответствия внешних требований и запретов внутренним устремлениям не рассматривается вовсе, как будто ее не может существовать в принципе.

Остается неясным, как понять человеку, какие чувства и желания являются его собственными, а какие — навязанными окружением? Действительно, как отличить внутренние диктаты и предписания от собственных чувств, мыслей, стремлений? Сложность, как отмечает и Хорни, как раз и состоит в том, что именно диктаты и предписания идеализированного «Я» воспринимаются человеком как его подлинные и внутренние.

Исходя из того, что главное качество реального «Я» — это способность к росту, Хорни предложила считать критерием выбора стремлений и желаний то, насколько они препятствуют или, наоборот, способствуют «человеческому росту». Иными словами, если внутреннее стремление способствует личностному росту человека, развитию его реального «Я», умножению его собственного внутреннего потенциала, то такому стремлению надо следовать. Если же стремление, которое человек также воспринимает как внутреннее и личное, препятствует реализации его собственного потенциала, то ему следовать не нужно, потому что оно навязанное, неподлинное.

Но здесь сразу же возникает другой вопрос: как определить, что есть «собственный внутренний потенциал»? Поскольку основное качество внутреннего потенциала, реального собственного «Я», по Хорни, — это стремление к росту и развитию, но при этом содержательные моменты, цели развития ученым не рассматриваются, то получается замкнутый круг. Критерием подлинности желаний является их направленность на развитие «Я», основной характеристикой которого является то же развитие. Но как же нам понять, какие стремления способствуют личностному развитию, а какие нет? Что вообще следует понимать под «личностным развитием»?

Хорни понимает под личностным ростом «свободное здоровое развитие в соответствии с заложенным в данном человеке индивидуально и наследственно». Она подчеркивает необходимость ориентироваться на индивидуальность ребенка. Однако как быть, если в число заложенного «индивидуально и наследственно» входят не только положительные, но и явно негативные тенденции, препятствующие развитию? Или нужно отвергнуть саму мысль о такой возможности и исходить из представления об исключительно положительных стремлениях и желаниях, свойственных природе человека, что характерно для гуманистической психологии?