Преображения еврея - [8]
Израильтянка, когда-то оказавшаяся заложницей в самолёте, захваченном арабскими террористами, рассказывала потом о минутах, когда бандиты стали выбирать из пассажиров евреев для уничтожения. «Я тогда поняла, что такое селекция перед смертью, я в первый раз почувствовала, что значит Катастрофа!» - вскрикивала воспоминательница, и глаза её расплёскивали ужас. Она побывала всего лишь сколько-то минут «овцой на бойне»...section
Сегодня социологи отмечают ослабление-«ветшание» образа «жертвенного еврея» - неужто и впрямь просвечивают после Шоа новые времена?
Тут ведь многое может сойтись, с самых разных сторон. Евреи и их сопереживатели унимают свою саднящую память о Катастрофе, а потомки гонителей облегчают совесть. Антисемитам мешает мученический нимб евреев, никак он не идёт «злодеям» вековечным. Самые бойкие из юдофобов, палестинская пропагандистская шпана, проталкивают на место жертвы вместо евреев - себя: волк в бабушкином чепчике. Победные войны Израиля в свою очередь заставляют уважить еврея-бойца.
... Отгремели погромы чумного XIV века, в следующем XV-м пропахали моря корабли с испанскими изгнанниками, отплескала португальская купель насильственного крещения - а с XVI в. стихают преследования евреев в Западной Европе. 200 лет еврейские общины живут здесь спокойнее прежнего и, боясь потерять ненадёжное своё благополучие, любых перемен остерегаясь, хранят в незыблемости устоявшийся образ жизни и мысли. К XVIII в. они приходят застывшими посреди стремительно развивающегося европейского христианского мира, пережившего эпохи Возрождения, Реформации, религиозных войн, Просвещения...
Но не вовсе неподвижно еврейство. Его энергия и предприимчивость, как их ни загоняй внутрь, прорывались то купеческой или финансовой активностью, то совсем уж неожиданным для робких евреев появлением с XVI в. в немецких землях еврейских бандитов.
Бунтари, не покорные ни нормам традиционной еврейской робости, ни давящему христианскому окружению - может быть, их было не так уж много, но в немецкой разбойничьей среде они были не просто заметны, они задавали тон. В 1520 г. в предисловии к книге о немецком бандитизме вождь Реформации Мартин Лютер, отмечая разбой среди еврейских «дьявольских козней», писал: «Воровской язык происходит от евреев, поскольку в нём много еврейских слов, как это заметят все те, кто знает иврит». Леон Поляков приводит сообщение тогдашней полиции: еврейские бандиты являются хорошими мужьями и отцами семейств, отличаются исключительной набожностью и никогда не воруют по субботам... Из их блатного жаргона, представляющего собой причудливую переделку иврита, многочисленные слова перешли в немецкую обычную речь. «Еврейские обычаи и религия привлекали многих немецких молодых людей дурного нрава. Заключённые христиане в одной из тюрем Берлина потребовали разрешения присутствовать на еврейских богослужениях. Самый знаменитый главарь банды 17 века Домиан Гессель, бывший семинарист, находясь на эшафоте, попросил, чтобы при казни присутствовал раввин» [3, 327-8]. Вероятно, еврейские разбойники были достаточно удалыми, чтобы их обычаи смогли привлечь немецких коллег.
Среди пиратов того времени тоже нашлись евреи. Словно бы оживилась полуторатысячелетняя давность: в I в. в Средиземном море разбойничала флотилия Иосифа бен Иоэля: семь лет его люди грабили торговые суда, убивали купцов и моряков. Лишь после долгого преследования римляне в 73 г. покончили с пиратами.
Морской разбой евреев объявился снова только в XVI в. После изгнания из Испании и Португалии бывшие тамошние моряки-евреи Яков Куриэль и Моисей Коэн стали мстить этим странам, захватывая их корабли. Флотилия Коэна потом пиратствовала у берегов Африки и Южной Америки, он основал даже на одном из островов Карибского моря еврейскую республику, где жили по законам Торы; в 1637 г. её прикончил флот голландской Вест-Индской компании.
Ещё два пирата из испанских марранов Антонио де Каррахаль и Симон де Касарес вернулись в иудаизм и сформировали в Латинской Америке объединённую армию из таких же евреев, местных индейцев и английских протестантов - все враги свирепствовавших здесь испанских завоевателей. В 1655 г. Каррахаль и Касарес предложили Кромвелю с их помощью отнять у испанцев Чили, а когда Кромвель не решился, они самостоятельно пошли на войну помельче: ограбили остров Ямайку и, уходя, оставили там шпионов, которые передавали Англии сведения, подготовившие завоевание через год Ямайки английскими войсками, чьей главной ударной силой были испанские евреи и индейцы. Евреи и потом пиратствовали и шпионили в Южной Америке. Шифрованные донесения их агентуры показывают сегодня в национальном музее Чили; основа шифра - буквы иврита.
Спустя примерно 150 лет евреи-пираты, братья Жан и Пьер Лафитты, американцы, дети испанских марранов, казнённых инквизицией за приверженность к иудаизму, создали целых два пиратских государства. Братья Лафитты поражали размахом грабежей, орудуя по всему Мексиканскому заливу, команда их 20 кораблей насчитывала больше тысячи человек. Грабя и убивая, братья не забывали вкладывать деньги в еврейскую общину Нового Орлеана, включая постройку синагоги.
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.
...огромное, фундаментальное исследование еврейского вопроса, затрагивающее все области гуманитарного знания и все этапы тысячелетней диаспоры. ...перед нами не «ворох материала», а тщательно выверенная и проработанная система фактов, событий и цитат, имеющая художественную логику и духовную сверхзадачу. Эта логика и эта сверхзадача имеют отношение к коренным закономерностям нашего общего сегодняшнего бытия. Кто-то должен был написать такую книгу. Её написал Аб Мише.Лев Аннинский, МоскваГоворя об этой книге, невольно подражаешь её внутреннему ритму.
Предисловие и послесловие к книге Джека Майера "Храброе сердце Ирены Сендлер" (https://www.eksmo.ru/news/books/1583907/, http://lib.rus.ec/b/470235).
Здесь - попытка разглядеть в истории корни ненависти, приведшей человечество к конвейерному убийству определённой его части, которое называют Катастрофой евреев, Холокостом, Шоа, а точнее всего по-гитлеровски: "Окончательным решением еврейского вопроса".Уникальное это явление, отдаляясь во времени, звучит всё глуше в сознании людей и всё выразительнее в кровавых вакханалиях XXI-го века.Глядишь, и по наущению какого-нибудь европейского профессора или полоумного азиатского вождя люди решат, что уничтожения евреев вообще не было, и развернётся новая гульба смерти, неистовей прежних, - решение совсем уж окончательное, не только для евреев, а всеобщее, полное.И показалось автору уместным сделать книжку, вот эту.
Москва – Кострома – Галич – Чухлома – Ножкино – Солигалич –Вологда – Кириллов – Ферапонтово – Горицы – Белозерск – борт теплохода "Короленко" – Ярославль – Тутаев – Ростов Великий – Борисоглеб – Ростов Великий – Переяславль-Залесский – Загорск – Москва.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.