Прелестные наездницы - [11]

Миссис Клинтон была убеждена, что делать деньги очень легко, если запрашивать высокую цену. По опыту она знала, что мужчины всегда готовы заплатить за хороший товар. А если товар действительно хорош, она уж позаботится о том, чтобы получить за него наивысшую цену. Каждый вечер Шерил Клинтон можно было найти в уютной гостиной в ее тихом, ухоженном доме в Сент-Джонском лесу. Джентльмены заезжали к ней. Они сидели, праздно беседуя на отвлеченные темы, за бокалом шампанского; когда формальности были соблюдены, переходили к делу.

– Я прекрасно понимаю, милорд, что вам нужно, – улыбалась миссис Клинтон, – и у меня как раз есть девушка на ваш вкус. Вообще-то это молодая замужняя женщина, а муж ее сейчас в отъезде. Вы увидите: она очень общительна.

Произнося эти или подобные слова, она касалась маленького серебряного колокольчика рядом с собой. Джеймс открывал дверь, и отправлялась записка в дом прелестной молодой соломенной вдовы, жившей, как правило, где-нибудь неподалеку.

Снова шампанское, снова разговоры, пока не прибывала нужная леди, и тогда его светлость ехал с ней ужинать в один из тех ресторанов, что имеют укромные кабинеты наверху.

Миссис Шерил Клинтон очень умело со всем этим справлялась. Строго говоря, теперь она была уже так хорошо известна в лондонском Вест-Энде, что практически ни одно более-менее важное знакомство не обходилось без нее.

– О, майор, – сказала она, когда Хупер вошел в комнату, – вот это сюрприз! Я не ждала вас сегодня.

– Право же, вы должны простить меня, что я пришел к вам в таком виде, – произнес майор. – Но я был на конной ярмарке на Гончарном рынке весь день, и у меня не было времени, чтобы переодеться.

– Я убеждена: то, что вы хотите сказать мне, достаточно важно, – с улыбкой промолвила миссис Клинтон. – Садитесь, пожалуйста. Немного шампанского?

Майор Хупер покачал головой:

– Нет, спасибо. Мне надо торопиться, да и не хотелось бы отвлекать ваше внимание от главного. Миссис Клинтон, я нашел кое-что совершенно необычное, можно даже сказать уникальное – прелестную, неиспорченную и неопытную девушку. Это действительно прелестное создание, куда более прелестное, чем кто-либо из тех, с кем я имел дело за последние десять лет.

– Не верю, – поддразнила его миссис Клинтон. – Ну и кто же это?

– Это вполне воспитанная леди, – резко произнес майор, – а лошадь ее – такая, владеть которой мечтает любой наездник; подобные животные появляются раз в сто лет.

– Лошадьми я не интересуюсь, – мягко сказала миссис Клинтон.

– Это я знаю, – ответил майор Хупер. – Но они друг без друга немыслимы. Честное слово, такой пары вы еще не видели никогда в жизни.

– Да кто же она? – спросила миссис Клинтон.

– Она мне все о себе рассказала. Она сирота благородного происхождения. Ее отец десять дней назад сломал шею, упав с лошади. У нее ни гроша.

– Это не всегда является недостатком, – заметила миссис Клинтон.

– Она невинна как дитя, – продолжал майор Хупер. Миссис Клинтон подняла брови.

– Это правда, – сказал он, видя недоверие в ее глазах. – Она прожила в деревне всю жизнь. Отец ее – какой-то отшельник, вроде бы писатель. Она совершенно ничего не знает о мире. Я убежден, что она никогда не слышала выражения «прелестная наездница», а если и слышала, то не имеет ни малейшего представления, что это значит.

– Да, в образование молодой леди подобные понятия обычно не входят, – с улыбкой сказала миссис Клинтон.

– Совершенно верно, но вы ведь понимаете, что я хочу сказать. Вам придется обращаться с ней очень бережно, иначе она испугается. Клянусь вам, как бы дорого ни стоила эта лошадь, ее цена возрастает в добрую сотню раз, когда на ней эта девушка.

– Ну и что же вы хотите, чтобы я сделала? – спросила миссис Клинтон.

– Прежде всего, вы должны сделать так, чтобы она осталась здесь, в этом доме, – ответил майор Хупер.

– Но это невозможно! – воскликнула миссис Клинтон. – Вы ведь знаете: я никогда не держу в своем доме женщин.

– С этой девушкой случай совершенно особый, – возразил майор. – Как я уже сказал, она – леди, а я знаю что говорю. Ее нельзя поселить в какой-нибудь жалкой комнатенке или сомнительной гостинице. Она слишком хороша для этого. Кто бы на нее ни взглянул, ему будет так же трудно забыть ее, как мухе отлететь от капли меда. Единственное, что меня очень удивляет, так это то, что никто не обнаружил ее раньше.

– Должно быть, она действительно представляет собой нечто выдающееся, раз вы так ею увлеклись, – в изумлении произнесла миссис Клинтон. – Я думала, майор, что вы уже вышли из того возраста, когда представительницы слабого пола завладевают помыслами, – мне ведь известно, сколько вам приходится иметь с ними дела. По крайней мере, так вы мне всегда говорили.

– Я всегда гораздо охотнее имел бы дело с лошадью, чем с женщиной, – сказал майор Хупер. – Но это – бизнес, миссис Клинтон, вы ведь знаете. Я смогу получить тысячу гиней за эту лошадь, если девушка, о которой я вам говорил, будет вместе с ней. Я мог бы даже попробовать выйти на две тысячи. Наша договоренность остается в силе: пятьдесят на пятьдесят.

– А что она представляет собой сейчас? – спросила миссис Клинтон.