Прекрасный желтый Дунай - [48]

Волнение ослабло, ветер, дувший с запада, начинал утихать. На небе, в стороне моря, виднелось несколько голубых просветов. Иногда их пронзали яркие лучи солнца.

С того места, где предыдущим вечером Илья Круш спрятался от бури, можно было разглядеть валашский берег и высившиеся на заднем плане горы.

Одинокая баржа продолжала свой путь по Дунаю. Еще до наступления вечера она должна была достигнуть поворота, после которого река течет на север, — это неподалеку от городка Чернаводэ, который соединяется небольшой железнодорожной веткой с черноморским портом Кюстендже[120].

А где же плоскодонка? Неужели ночью яростная волна настигла ее и разбила о берег?.. Неужели Илья Круш и господин Егер погибли почти в самом конце путешествия?..

Так или иначе, но лодки не было ни вблизи болгарского берега, ни вблизи валашского. Однако если Илья Круш и его компаньон сумели избежать гибели, то напрасно было бы искать того и другого на песчаном берегу или в деревне, около которой лодка стояла до самого утра.

Вот что произошло, к большому удивлению и к большой досаде лауреата «Дунайской удочки». Его втянули в приключение, развязка которого могла оказаться губительной.

Буря, остановившая судоходство на реке, продолжалась всю ночь. Поставив второй якорь, который удерживал лодку у берега, Илья Круш и господин Егер спрятались от проливного дождя в рубке. Но ветер так бросал плоскодонку из стороны в сторону, что им практически не удавалось уснуть.

Итак, было около часу ночи, когда раздались крики отчаяния — то ли с берега, то ли с баржи, стоявшей на якоре ниже по течению. Оба путешественника, выбравшись из-под крыши, в глубокой темноте пытались разглядеть, что происходит.

Нет, крики раздавались не с берега и не из деревни. Они шли с баржи. Сигнальные огни загорались то сбоку, то на корме, то на носу, на секунды выхватывая из темноты картины суматохи и переполоха на борту.

До ушей Ильи Круша и господина Егера доносились обрывки фраз:

— Сюда! Сюда!

— Он упал здесь!

— На воду, шлюпку на воду!

По звукам Илья Круш догадался, что на барже спешно отвязывают шлюпку.

— Должно быть, кого-то смыло волной! — догадался он.

Если это было так, то хозяин сделал все возможное, чтобы спасти несчастного. В самом деле, рискуя перевернуться, шлюпка уже плыла вниз, так как человека могло унести только по течению.

Что до Ильи Круша, то он ничем не мог помочь бедняге — выйти на середину реки означало добровольно отдать себя на растерзание бушующим волнам.

Оба ждали. Сигнальные огни по-прежнему качались на верхней палубе баржи. Через полчаса вновь показался свет фонаря, освещавшего путь шлюпке. Она с помощью весел возвращалась на баржу, и похоже было, что попытка спасения не удалась, так как послышался крик одного из матросов:

— Он пропал! Его нигде нет!

— Разве можно было его спасти? — с сомнением промолвил Илья Круш.

— Течение быстро вынесло его на середину реки, — предположил господин Егер.

— Да, именно отсюда оно направляется к левому берегу.

В общем, казалось, что все закончилось. Шлюпка, не без труда подойдя к барже, была поднята на борт. Затем огни погасли, и все погрузилось если не в тишину, то в темноту.

Илья Круш и его компаньон вернулись в рубку, где тщетно пытались поспать хотя бы несколько часов.

С первыми лучами солнца буря почти утихла, и Илья Круш услышал, как его зовут снаружи.

Он вышел, господин Егер последовал за ним.

Шлюпка с командой из шести человек на борту стояла бок о бок с плоскодонкой.

Один из мужчин, лет сорока, среднего роста, который, казалось, командовал остальными, поднялся на ноги. У него были жесткие черты лица, живые глаза под нахмуренными бровями, лицо грубое, но энергичное, ломкий голос. Широкие плечи свидетельствовали о недюжинной силе.

Обратившись к Илье Крушу, он не спросил, а уверенно сказал:

— Вы Илья Круш…

— Да, — ответил тот, несколько сбитый с толку и обращением, и тоном, которым оно было произнесено.

Мужчина продолжил все так же утвердительно:

— Вы рыболов, победивший в Зигмарингене.

— Да.

— Бывший дунайский лоцман.

— Да, но в свою очередь могу я спросить, кто вы?

Во время этого диалога господин Егер держался крайне незаметно и крайне внимательно рассматривал незнакомца.

— Я хозяин баржи, которая стоит на якоре неподалеку… Этой ночью случилось несчастье: нашего лоцмана смыло волной, он упал в воду, и спасти его не удалось. Поскольку вы лоцман, я прошу вас заменить его.

Илья Круш был настолько не готов к такому предложению, что в первый момент не знал, что сказать. Наконец он бросил взгляд на господина Егера, как будто прося его совета, и поинтересовался:

— Я нужен только, чтобы провести вас до ближайшего болгарского или валашского порта, куда баржа прибудет через несколько часов?

— Нет… Я не смогу там раздобыть лоцмана, а мне он необходим, — хозяин говорил все более и более требовательным тоном, — необходим любой ценой…

— До Галаца или до Измаила?

— До Черного моря.

— По какому гирлу?

— По Килийскому.

Господин Егер, скрестив руки на груди, ждал, что ответит его компаньон.

— Итак? — сказал хозяин.

— Это невозможно, — ответил Илья Круш.

— Я же сказал, любой ценой! Вас устроит сумма в две или три сотни флоринов?..