Прекрасный желтый Дунай - [24]

— В самом деле, почему? — в тон ему отвечал господин Егер.

За очаровательным местечком под названием Грейн, расположенном на левом берегу Дуная, послышался сильный шум воды, как будто в нескольких сотнях туазов ниже стояла плотина.

— Это пороги Штрудель, — пояснил Илья Круш. — Много кораблей потерпело здесь крушение. Сейчас стало гораздо лучше, потому что русло расчищают вот уже более ста лет.

Действительно, расчистка началась при Марии-Терезии[63], и в результате удалось углубить русло так, что даже во время сильной засухи его глубина достигает двух метров.

Когда лодка дошла до скалистого острова Вердер, длиной около километра и шириной четыреста метров, господин Егер поинтересовался, с какой стороны им предстоит обогнуть эту преграду.

— Если бы я управлял баржей, господин Егер, — ответил Илья Круш, — то пошел бы по левому рукаву, где менее опасные мели. Но с нашей плоскодонкой нечего бояться идти и по правой протоке, здесь путь короче.

— Значит, корабли тут никогда не ходят?

— Никогда, это опасно.

— Понятно, господин Круш, но, если вам не трудно, я хотел бы, чтобы мы обошли остров Вердер слева… Знаете, вопрос судоходства меня очень интересует… Я даже подумываю серьезно им заняться в будущем.

— Не беспокойтесь! — ответил Илья Круш, всегда готовый услужить господину Егеру. — Мы и получаса не потеряем!

Именно так путешественники и поступили. Лодка направилась в левый рукав реки.

Там шли одна за другой три баржи. Паруса были спущены, они шли по течению, которое здесь ускоряется из-за сужения русла. Господин Егер смотрел, как маневрируют корабли, и в то же время с особым интересом разглядывал их экипажи.

Речники же не обращали никакого внимания на лодку с двумя человеками на борту. Такие маленькие суденышки постоянно пересекают Дунай. И к тому же матросы были слишком заняты: им следовало удержаться на глубокой воде, чтобы избежать мелей. Раздавались команды лоцмана, оставалось только строго выполнять их. Когда надо было изменить направление, использовались мощные багры, лежавшие в пазах, проделанных в планшире. То была тяжелая работа, требовавшая большой сноровки и солидных знаний.

На борту плоскодонки происходило следующее: господин Егер по каким-то причинам разглядывал главным образом матросов, а Илья Круш интересовался действиями лоцмана. Казалось, он понимает его как никто. С губ рыболова невольно срывались такие слова:

— Немного вправо, иначе сядешь на мель!.. Так, хороший маневр… Право руля, право!.. Хорошо… Вот уже и по курсу… Головная баржа идет отлично… Остальным надо держаться за ней! Но все должны быть очень осторожны при повороте Вирбель! Там самое опасное место!

Течение несло лодку быстрее, чем караван кораблей, поскольку плоскодонка проходила там, где для них было слишком мелко, и в результате ее путь сокращался. Уже через двадцать минут она обогнала их.

Господин Егер, стоявший на носу лодки, чтобы лучше видеть, вернулся на корму, на свое место рядом с Ильей Крушем.

Итак, эта часть Дуная довольно труднопроходима для больших и тяжело груженных кораблей… Они рискуют сесть на песчаные мели, а чтобы с мели сняться, им придется освободиться от половины груза. К тому же на реке встречаются огромные скалы, одни из них высятся у берегов, другие — торчат прямо на фарватере. Если при такой скорости течения баржу затянет к скале, возникнет опасность не только переворота, но и полного разрушения, потери груза и даже людей.

— Понимаете, — сказал Илья Круш, — прежде всего надо найти опытного лоцмана, а на Дунае есть такие…

— Но, господин Круш, — заметил господин Егер, — мне кажется, вы сами были блестящим лоцманом…

— Я был им, господин Егер, был. Прежде чем осесть в Раце, я проработал лоцманом почти пятнадцать лет.

— И вы, господин Круш, смогли бы провести один из таких кораблей к пункту его назначения?

— Конечно, господин Егер. Но только по Дунаю, а не по рекам, которые в него впадают… Не думаю, чтобы русло сильно изменилось за те четыре года, что я уже не работаю… Да, вот уже четыре года, как из лоцмана я превратился в рыболова…

— И довольно удачливого, господин Круш…

— Ваша правда, господин Егер. Что может быть лучше рыбалки, когда уходишь в отставку?

После Штруделя были еще опасные пороги, в том числе у Вирбеля, где образуются мощные водовороты, попадя в которые судно уже не сможет выбраться. Также очень труднопроходимое место у Хауштейна — плотина из огромных скал. Несмотря на все усилия по улучшению фарватера, из-за уклона в четыре фута на сто морских саженей[64] Дунай в этом месте может сравниться с некоторыми большими и бурными реками Америки.

За этими порожистыми участками судоходство — по крайней мере до Вены — становится довольно легким. Лодка с нашими героями продолжала свой путь по спокойной глади воды без каких-либо происшествий. Илья Круш успешно ловил рыбу и продавал ее по неплохой цене в прибрежных городках и деревнях, таких, например, как Шпиц и Штейн, где, к великому удовлетворению рыболова (которое, похоже, разделял и господин Егер), его никто не узнал.

Река протекает здесь по своего рода каналу. Окрест не было никаких достопримечательностей, горы отступили к линии горизонта, давая равнине полный простор.