Прекрасный старый мир - [2]

Итак, надо обдумать и систематизировать всё, что мне доступно. Анализ и правильная расстановка приоритетов. Этого явно не хватало Орму. Детали по семье по боку — отмел я упаднические мысли. С этим потом. Сейчас экзамен. Этап, в котором решается вопрос дальнейшей судьбы. Так что со всем остальным разберёмся позднее.

Так, согласно свежей памяти только что написанного, работа охватывает период с падения Римской Империи. Тут это была чёткая дата, принятая за отсчёт летоисчесления, разделение Рима на две части, появление восточного и западного Императора. Четырёхсотый год нашей эры, если реалиями Олега. И далее до шестисотого года местной нашей эры, тысячный год соответственно.

А любопытный момент, тогда как западная часть Рима не столько пала, сколько была деструктурирована варварами и набегами, то восточная “откатилась к корням”. Города-Полисы, союзы, торговля, ну и войны, не без этого.

В это время в европейской части России, которой тут так и не случилось, образовалась Гардарика, страна городов. Очень близкая к системе полисов, экономически, социально и психологически. Учитывая напрочь разные климатические и природные условия, ещё в мире Олега вопрос их возникновения и схожести довольно любопытен. Что любопытно, существует и ныне, охватывая всякие “незалежные”, Литву, Пруссию. Всё это “союз полисов Гардарики”, хотя, как внутренних конфликтов хватает, так и внешних врагов вроде бы не наблюдается.

В целом, выходила довольно любопытная система картины Мира, в смысле политики и политической географии, да и, фактически, во всех отраслях жизни. Вот только к экзамену это отношение имеет косвенное, а мне надо постараться на нём “блеснуть”, раз уж остальные испытания фактически “слиты”.

Тут вставал вопрос жизни и становления, но обдумать этот вопрос я не успел: в дверь постучали, а после Авдотья, домоуправительница семейства Терн, уведомила о приближающемся завтраке.

А напомнила она потому, что принятие пищи всей семьёй было правилом дома, вот только “заучившийся” Орм последние дни частенько на оное опаздывал. И ещё одеться завтраку надо, промелькнула несколько раздражённая мысль, сменившаяся изумлённой, на тему переоблачения к приёму пищи в собственном доме. Впрочем, тело действовало на автомате, а удивляться той части меня, что Олег, предстояло долго.

Вдобавок, к горлу начала подступать тошнота. Вот бесы, привычно выругался я, той частью меня, что Орм. Попытка покопаться в этимологии была прервана волевым усилием. А вот состояние неприятное, причиной которого явно текущее состояние. Истерики у меня толком не было, но Орм явно устал и был не в лучшем состоянии, плюс шоковое то ли пробуждение памяти, то ли ещё что… В общем, реакция на стресс, не самая приятная, констатировал я, автоматически бросившись к небольшой дверце из комнаты, явно не выходу.

Туалет типа санузел, мимоходом отметил я, падя на колени пред белым другом и сотрясаемый судорогами. Кушал я давно, так что потуги организма избавиться от причины дискомфорта (с его точки зрения) были бесплодны, но он их упорно не прекращал. А вот санузел, оцененный краем глаза, был более чем достойный — здоровенный унитаз, объект моего текущего пристального внимания, немалая ванная, раковина. Правда, ряд моментов был явно архаичен, отметил я, безуспешно призывая Ихтиандра.

Например, бачок над унитазом был сверху, имея цепочку смыва, да и смесителей не имелось, как и, вследствие, душа: раковина и ванна имели по два крана. Очевидно, для хладной и горячей воды, что тут же подтвердила память Орма.

Наконец, меня вырвало желчью, организм посчитал задачу выполненной и гордо прекратил потуги. А я взирал на свою физиономию в зеркале, умывая её ледяной водой. Помимо того, что она была багровая, а глаза лопнувшими капиллярами мимикрировали под её цвет, я-Олег смог, наконец, оценить свою морду лица. Что логично, жуткая ряха в воспоминаниях Орма “о себе”, была скорее карикатурой. Полноват, но не “жиробас”, светло-русые волосы, довольно большие, светло-серые глаза, да и в целом, приятное и правильное лицо. Жирок только сбросить, отметил я.

Впрочем, “приём пищи”, толкнулась мысль, так что я подошёл к платяному шкафу, привычно надевая “домашний пинджак”. Последних, как по воспоминаниям, так и по результатам разглядывания, была тьма, точнее дюжина комплектов: разные цвета, фасоны, комплектации, от домашней и “неформальной” двойки, зачастую ограниченной брюками и жилетом, до классической деловой “тройки”. Причём гардероб был “уместен и нормален”, дресс-код различных ситуаций был регламентирован до мелочей. Забавно, хмыкнул я, вспоминая “занятия телесные” в гимназиуме, где учились разнополые ученики. И на оных занятиях лёгкие накидки были скорее исключением, нежели правилом: занятия проводились обнажёнными, как и омовение после оных. Хм, отсутствие табуированности на обнажёнку, а признание Орма было после детальной оценки ТТХ интереса, оценил я ситуацию не без иронии. Впрочем, “море волнуется” телес самого Орма и его явно не олимпийские достижения также были в памяти.

Что искренне порадовало, так это отсутствие всяких ошейников в местной моде: шейный платок был в ряде случаев уместен, но никак не обязателен, что не скажешь о шляпе: головной убор в общественных местах был атрибутом необходимым, его отсутствие было приемлемо лишь дома, в гостях у очень близких людей, ну и при занятиях гимнастикой и в бассейнах и термах, или банях, тут память Орма давала сбой, явное двучтение смешения эллинической и славянской культур.