Прекрасный наркотик - [19]

Тристан поднялся в квартиру, перешагивая через ступеньки. Он подумывал о холодном душе, после которого хотел завалиться в постель и грезить о Джосси. Но возможность увидеть её во плоти хорошо мотивировала. Так что он сегодня будет на месте за полчаса до начала своей смены.

***

Джосси направилась в «Тёмную комнату», зная, что Тристан работает уже пару часов. Она шла по тротуару, огибая других прохожих. Она спускалась с холма, наблюдая, как солнце исчезает в заливе. Оранжевые блики выглядели как пламя на глади воды. Скоро настанет ночь, и фиолетово-синее небо надежно укроет её. Джосси повернула за угол и вздохнула от увиденной картины.

Тристан опирался на стену, куря сигарету, будто это последняя перед казнью. Он прищурил глаза при вдохе, а длинными пальцами свободной руки отбивал ритм на бедре. Закончив, он бросил сигарету на дорогу, та покатилась под уклон и скрылась из виду. Джосси подошла ближе, привлекая его внимание.

Его губы изогнулись в подобии улыбки, когда он увидел её. Каждый изгиб её тела манил его, его тянуло к ней каждой клеточкой тела. Без свободной толстовки она прекрасно выглядела, он мгновенно почувствовал знакомый зуд похоти.

Молча Джосси приблизилась к нему, схватила за руку и потащила за собой. Она не испугалась выражения изумления на его лице. Они нырнули в переулок, и она толкнула его к стене. Её маленькие неистовые руки пробежались от пряжки его ремня до жестких мышц его груди, пока не обхватили за шею. Его глаза метались между её декольте и ртом, пока он боролся с соблазном ответить на её прикосновения.

Став на носочки, она оказалась чуть ниже его, благодаря каблукам легко могла до него дотянуться. Их прерывистые вдохи окатывали друг друга теплом, создавая почти видимую глазом жажду меж их телами. Обычно Джосси брала то, что хотела, без извинений, но в случае с Тристаном всё было по-другому. Больше, чем она хотела его, она хотела, чтобы он хотел её. Джосси замерла вне зоны досягаемости, чтобы убедиться, что он не отвергнет её. Она не поняла, уступил ли он или сдался, но приблизилась, когда его закрытые глаза затрепетали.

Джосси обрушилась на его рот, захватывая в плен его сладкую нижнюю губу. Он застонал, распаляя зарождающееся желание.

Не в силах больше сопротивляться, Тристан притянул её вплотную к своему телу. Она как идеально собранный пазл соответствовала ему, так что всё было правильно. Переплетение рук и губ, танец похоти и требовательных поцелуев. Они воссоединились, как после чистилища, хотя бы на короткий миг.

Тристан неохотно разорвал их губы. Джосси попыталась продолжить, но почувствовала сопротивление с его стороны.

— Что не так? — раздраженно спросила она.

— Я оплакал тебя, — произнес он.

— Но я не умерла.

— Сперва я не верил, что ты мертва. Я упросил маму взять меня в Нью-Йорк, чтобы найти тебя там. Ну, пока я не узнал, что там восемь миллионов человек.

— Ты был ребенком.

Тристан покачал головой.

— Я ненавидел твоего отца. Он забрал тебя у меня только из-за лучшей работы. Теперь я не знаю, было ли это истинной причиной твоего отъезда, не были ли чего другого. Ты разбила мне сердце, МакКензи, и теперь ты здесь. Это за гранью.

Она не стала исправлять её имя. Вместо этого Джосси молчала, пытаясь осознать смысл сказанного. Это она за гранью? Она ни для кого не была за гранью. Её даже никогда не бывало достаточно.

— Я полюбил тебя, с тех пор как увидел, — прошептал он, целуя её шею. — Нам было по семь. Твои волосы были заплетены в косы. Ты была новенькой в нашей школе, и тебе негде было сесть в столовой. Тогда ты подошла ко мне и предложила свой пудинг, чтобы я разрешил сесть рядом.

Джосси моргнула и попыталась представить эту картину. Она никогда не пыталась вернуть воспоминания, чтобы не возвращаться в темное прошлое. Теперь она понимала, что прошлое — это не только боль, и хотела вернуть воспоминания.

— Ты разрешил мне сесть? — спросила она.

— Чёрт возьми, да. Это был шоколадный пудинг.

Он улыбнулся ей, и его зеленые глаза засияли, пока он пытался передать ей свои воспоминания. Она хотела вернуть ему улыбку, но опомнилась. Этот парень вообще реален?

— Нельзя любить в семь лет, — заявила она, убирая руки с его тела и отступая на шаг.

— Магия первой любви в том, что ты веришь, что она никогда не закончится, — процитировал Тристан. — Я никогда не сомневался в своих чувствах к тебе. Это была не щенячья привязанность и не подростковая влюбленность, это были настоящие чувства. Ты тоже любила меня, Мак.

— Меня зовут Джосси.

Она отошла еще на шаг, испугавшись внезапной смены темы. Джосси скрестила руки на груди и посмотрела на него. Похоть, жажда, боль, обида, страх — это было ей знакомо. Но не любовь. Она ничего не знала о любви.

Тристан нежно любил всего двух людей за свои двадцать два года. И обе разбивали ему сердце, каждая по-своему. МакКензи подарила ему невинность первых отношений, с ней у него было многое впервые. Их отношения были веселые и захватывающие, выросшие из крепкой дружбы. Когда она ушла, он потерял больше, чем девушку. Фиона уничтожила его суть, подорвала доверие к миру и разрушила его будущее. Теперь он стал осторожным, держался в отдалении. И всё-таки он признался в своей любви, что удивляло даже его.