Прекрасный наглец - [26]

И лишь когда Джудит тихо присвистнула, они отпрянули друг от друга.

Келли быстро огляделась вокруг, стараясь сдержать сумасшедшее биение сердца. Надо скрыть от всех, какая страсть вскипела в ее крови. И это произошло от одного лишь его прикосновения! Ей надо отойти от него, и чем быстрее, тем лучше.

Джудит улыбалась и продолжала делать фото.

Блейк скользнул вдоль руки Келли и сжал ее пальцы. По ее коже пробежали мурашки, и она теперь могла думать только об одном — о ночи, которая ждала их впереди. Боже, как она его хотела!

Воздух вокруг них наполнился страстью, в нем будто вспыхивали электрические искры.

— Ну, Мел, пока! — Келли быстро пожала руку подруге.

— Зачем ты обманывала меня, что вы не любите друг друга? — прошептала ей на ухо Мел. — Ваш поцелуй был очень даже настоящий!

— Я выхожу замуж только ради ребенка, — тихо ответила Келли.

Мел изобразила на лице нечто вроде «ну да, конечно» и открыла рот, чтобы возразить, но тут в их разговор вмешался Блейк.

— Прости, но я забираю Келли домой, — произнес он Мел с улыбкой. — Она выглядит утомленной.

— О, да, ей надо скорее лечь в постель, — сухо согласилась Мел.

Ухмылка Блейка сделалась еще откровеннее.

— Не могу с тобой не согласиться.

От этой ухмылки не осталось и следа, когда они сели в машину и остались одни. Всю дорогу к своему дому Блейк молчал. Келли также не хотелось разговаривать. Она старалась не замечать сладкого томления внизу живота. Черт возьми, зачем же она борется со своей страстью? Зачем подавляет в себе влечение к нему? Ведь впереди ее ожидает первая брачная ночь, и разве не стоит сделать так, чтобы эта ночь осталась в памяти на всю жизнь?

Подойдя к дому, Блейк пропустил Келли вперед, а затем громко захлопнул за собой дверь. Келли испуганно обернулась. И увидела его сдвинутые брови, горевшие глаза.

— Ты ела? — коротко спросил он.

— Немного супа утром. — Ей сейчас было совсем не до еды. — А ты?

Он подошел к ней так близко, что буквально навис над ней. Глаза ее расширились, когда она почувствовала бурлившую в нем энергию.

— А я действительно голодный.

Она медленно прикрыла глаза и привстала на цыпочки... Ее губы почти касались его губ.

— Так какого же черта ты медлишь?

Одна его рука обхватила ее затылок, а другая крепко сжала ягодицы. Он легко приподнял ее, сделал несколько шагов и прижал к стенке. И все это время он не отрывал от нее своих губ.

— Ах, значит, ты голоден? — второй раз с вызовом спросила она, когда он оторвался от нее и поставил ее на пол.

— Да. Ужасно.

Она почувствовала, как сильно он дрожит от нетерпения.

— А я еще больше.

Он яростно дернул ее за платье.

— Сними его, а то я боюсь, что если буду делать это сам, то просто разорву его в клочья.

И когда платье уже лежало на полу, она встала возле стенки, раздвинув ноги и слегка откинувшись назад, стараясь облегчить Блейку задачу. Ей хотелось лишь одного: чтобы Блейк поскорее овладел ею. Прямо сейчас. Однако он почему-то медлил и лишь дразнил ее нежными поцелуями, а ей хотелось безумства, страсти, чуть ли не грубости! И хотя она была на высоких каблуках и тянулась вверх, стараясь занять удобную позицию, чтобы он мог войти в нее, у нее ничего не получалось! И когда она, постанывая от возбуждения, уже хотела попросить его использовать по назначению самую выдающуюся сейчас часть его тела, он сжалился над ней и приподнял, обхватив руками ее ягодицы.

Келли так энергично двигалась в объятиях Блейка, что еще неизвестно, кто из них двоих владел инициативой в этой ситуации. И неважно, что он даже не снял еще ни пиджак, ни брюки, главное, что их тела наконец соединились. И каким пленительным ни представлялся Келли этот момент, он оказался в сотни раз слаще.

— Я хочу тебя, хочу тебя! — потеряв самообладание и всякое представление о реальности, шептала Келли, царапая ему спину сквозь ткань пиджака. — Еще, еще, мало, мало, еще...

Ее тело содрогалось в любовных конвульсиях, волна за волной.

— Да, да... О боже, как хорошо!

Сердце билось так, словно пыталось выскочить из груди, воздуха не хватало, а ощущение восторга с каждым мгновением становилось все острее, полнее и... невыносимее, пока не достигло пика.

Келли привел в чувство ее собственный крик. Но ей не было ни капельки стыдно, наоборот, она впервые почувствовала себя настоящей женщиной, любящей и любимой.

Когда Блейк осторожно опустил ее вниз, ей пришлось ухватиться за него, ноги были такие слабые, что не держали ее.

Дождавшись, когда Келли немного пришла в себя, Блейк быстро разделся и, подхватив ее на руки, отнес на постель.

Минут пятнадцать-двадцать он тревожил ее тело ласковыми, короткими поцелуями, а потом желание вновь овладело обоими.

— Как прекрасны твои груди! — шептал Блейк, лаская и дразня рукой нежную плоть между ног жены.

Келли на всякий случай решила проверить, каково состояние мужа, и ее ожидал приятный сюрприз. Можно было подумать, будто Блейк долгое время воздерживался, таким сильным оказалось его желание.

— Да ты, я вижу, во всеоружии, мой милый, — воскликнула Келли, — придется мне принять твой вызов.

На следующее утро после свадьбы Блейк разбудил жену и снова ею овладел. Горячо, страстно, нежно... Он даже не мог представить теперь, что сможет когда-нибудь ею насытиться. Она была такой соблазнительной, такой желанной, что просто сводила его с ума.