Прекрасное забвение - [40]

Кларк глотнул пиво.

— Он злился, потому что ты опять пропустила семейный обед сегодня.

— Меня не приглашали.

— Ты всегда приглашена. Мама тоже расстроилась.

— Прости, но я не могу больше иметь с ним дело. У меня других дел полно.

Кларк нахмурил брови.

— Ты сурова. Мы все еще твоя семья. Мы бы все заступились за тебя, Камилла.

— Что насчет мамы? — спросила я. — За нее тоже заступились бы?

— Черт возьми, Ками. Почему ты не можешь просто отпустить все это?

Я подняла бровь.

— Не могу, и Чейз, и Кларк, и Коби не могут. Мне нужно работать, — я вернулась за свою стойку бара.

Большая рука обернулась вокруг моей руки. Трентон встал, когда увидел, что Кларк схватил меня, но я покачала головой и повернулась.

Кларк вздохнул:

— Мы никогда не были семьей, в которой можно было рассказывать о чувствах, но мы все еще семья. Ты, все еще, член нашей семьи. Я знаю, иногда его трудно воспринимать, но мы должны держаться вместе. Мы должны попытаться.

— Не ты стоишь у него на пути, Кларк. Ты не знаешь, каково это.

Кларк сжал челюсти.

— Знаю, ты старшая, Ками. Но ты уехала три года назад. Если ты думаешь, что я не знаю каково это принимать его гнев на себя, то ты ошибаешься.

— Тогда зачем притворяться? Мы висим на волоске, я даже не знаю, что держит нас вместе до сих пор.

— Не имеет значения. Это все что у нас есть, — говорит Кларк.

Я смотрела на него пару минут, и подвинула им еще две бутылки.

— Держите, за мой счет.

— Спасибо, сестра!

— Ты в порядке? — спросил Трент, когда я вернулась на свое место.

Я кивнула.

— Отец до сих пор злится из-за Коби. Думаю, отец и Коби много воюют. Отец угрожал прийти ко мне разбираться.

— Что ты имеешь ввиду?

Я пожала плечами.

— Когда мои братья косячат, так или иначе, всегда попадает мне.

— И чем все заканчивается? Когда он приходит злым?

— Он никогда еще не приходил в мою квартиру. Но, предполагаю, если он достаточно разозлится, то в один прекрасный день придет.

Трентон не ответил, но беспокойно заерзал на стуле.

Ко мне подошла Блиа и показала дисплей телефона.

— Только что получила смс от Лейни. Она сказала, что бой закончился, и большинство народу направляется сюда.

— Вау! — сказала Рейган, заходя с задней двери бара. Она вытащила пустую коробку для чаевых и поставила его на верхней части панели. Марти сразу вытащил двадцатку и бросил туда. Рейган подмигнула ему и улыбнулась.

Трентон похлопал по стойке пару раз.

— Я лучше пойду. Не хочу быть здесь, когда тупоголовые дубины с боя доберутся сюда, и я в конечном итоге почти убью кого-то. Опять.

Я подмигнула ему:

— Мистер Ответственность!

— Напиши мне. Я хочу потусить завтра, — сказал он, уходя.

— Снова? — спросила Рейган, поднимая брови.

— Ой, заткнись, — ответила я, не желая слышать ее мнение.

Толпа после боя повалила в Ред и теперь всё помещение стояло на ногах. Диджей крутил ритмичную музыку, но это не имело значения: парни были пьяны, и думали, что все непобедимые, как Трэвис Мэддокс.

В течение получаса Коди, Грубер и Хэнк не раз разнимали дерущихся людей. В один момент, весь бар превращался в одно большое столкновение, и Хэнк выкидывал всех на улицу. Полицейские машины были припаркованы на улице, помогая разнимать драчунов, и арестовывая некоторых буйных парней за публичное пьянство, прежде чем они смогли бы дойти до своих транспортных средств.

Недавно, бар был городом-призраком. А сейчас музыка сменилась на классический рок и Топ 40. Рейган ворчала и считала чаевые, время от времени выкрикивая ругательства.

— Между тем, что ты помогаешь своему брату и за эти чаевые, нам повезет, если мы заплатим по счетам в этом месяце. Мне нужно начать экономить, чтобы купить платье на вечеринку.

— Так поставь на Трэвиса, — сказал я, — это проще.

— Для начала у меня должны быть деньги, чтобы поставить на Трэвиса, — выдала Рейган.

Кто-то тяжело опустился на стул напротив меня.

— Виски, — сказал голос, — и наливай дальше.

— У кого-то горят уши, Трэв? — спросила я, протягивая ему пиво. — Мне кажется, сегодня не стоит пить виски.

— Должно быть, ты единственная девушка, не говорящая всякую чушь про меня.

Он наклонил голову и вылил янтарную жидкость прямо горло. Стеклянная бутылка приземлилась на стойку бара, и я вытащила следующую, поставив её перед Трэвисом.

— Кто-то говорит про тебя всякую фигню? Не очень умно, — сказала я, наблюдая, как Трэвис зажигает сигарету.

— Голубка, — выдал он, скрестив руки на верхней части бара. Он наклонился, сгорбившись, и стал выглядеть потерянным. Я наблюдала за ним на пару минут, не понимая, был он еще трезв или уже пьян.

— Сегодня было труднее, чем обычно? — спросила я обеспокоенно.

Вошла еще одна большая группа, вероятно, те, кто отстал после боя. Они были вполне счастливыми и, казалось, что, по крайней мере, они ладят друг с другом. Мы с Трэвисом были вынуждены приостановить нашу беседу. В течение следующих двадцати минут, или около того, я была слишком занята, чтобы общаться, но когда последние прибывшие были вытолкнуты из бара и отправились домой, я поставила стакан виски перед Трэвисом, напиток моментально исчез. Он по-прежнему выглядел подавленным. Может быть, даже больше, чем был раньше.