Прекрасное безумие - [42]

Мой пульс гремит в ушах, заглушая все грязные вещи, которые он хотел бы сделать со мной. Но мне не нужны его слова, чтобы помочь увидеть всю картину.

Образ моего лица похороненного на диване, когда руки Келлана держат мои бедра на месте, беря меня сзади, заставляя гореть мою кожу. Я почти задыхаюсь, когда отскакиваю на несколько шагов назад, освобождая свое разгоряченное тело от его горячего дыхания.

— Поехали.

Я пробираюсь мимо него, спускаюсь по лестнице и широко раскрываю дверь в надежде, что темнота скроет мое горящее лицо.

Келлан смеется, и я знаю, что я его развлекаю.

Я думала, что мой наряд оттолкнет его.

Что он тот, кто любитель двойного пушапа, вываливающегося из бюстгальтеров и коротких юбок, которые задираются на бедрах. То, что он может быть таким, даже и не мне приходило в голову.

Ему нравится вызов. Я должна была это знать. И, конечно, его эго — пещерный человек — заставил бы его думать, что я одеваюсь так, чтобы получить от него реакцию.

У него была хорошая реакция. Я вижу это в припухлости его брюк.

Теперь я облажалась.

Я знаю это.

Это память о нашем поцелуе, которая заставляет меня потерять его, и я ничего не могу с этим поделать.

Я не могу ничего с собой поделать. Я хочу большего.

Глава 16

По словам Келлана, мы находимся в тридцати минутах езды от бара. Тем не менее, на своем внедорожнике, несмотря на грязь, прилипающую к шинам, мы делаем это за пятнадцать. Он ездит как маньяк, что, несомненно, является причиной того, почему он врезался в мою машину.

Я сижу на пассажирском сиденье, держась за подлокотник. Когда внедорожник наконец-то с визгом останавливается, мы оказываемся перед чем-то, похожим на другой большой сарай, с мигающей неоновой вывеской, изображающей наездника родео, сидящего на быке.

Как только мы проходим через открытую дверь, я вижу, что он полон людей. Выступает живая группа, и люди танцуют.

Келлан и Мэнди проходят внутрь. Мы вливаемся в толпу. Здесь люди всех возрастов, все подпевают, беседуют и хорошо проводят время.

Когда мы направляемся в барную зону, с левой стороны помещения, я оборачиваюсь, разглядывая пространство вокруг. Деревянный декор кричит о западном шике. Вилы, висящие на стенах, будут серьезным нарушением безопасности в Нью-Йорке, но не здесь.

Здесь они фактически придают месту аутентичную атмосферу.

Когда мы приближаемся к бару, бесчисленные головы поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. В Нью-Йорке мы были бы чуть больше чем тень. Но здесь, в маленьком городке, где все, кажется, знают всех, готова поспорить, что завтра нас будут все обсуждать.

Мой внешний вид тоже не помогает. Все смотрят на меня, как будто я только что сошла с другой планеты. Я не была бы удивлена, если бы люди предположили, что я бухгалтер или адвокат Келлана.

Мэнди исчезает после того, как придумала фуфло, о том, что она должна посетить туалет, когда я знаю, что она собирается проверить живую группу.

Келлан машет бармену, чтобы сделать заказ, пока я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на сцену.

— Я думаю, сегодня мне придется ударить несколько лиц, — шепчет Келлан мне на ухо, горячее дыхание проходится по моей шее, когда он наклоняется ко мне. Его ладонь поглаживает мою спину, спускается так низко, что пальцы почти ласкают мою задницу.

— Зачем? Потому что каждая женщина в комнате меня ненавидит? — спрашиваю я, игнорируя злые взгляды, обращенные ко мне.

— Забудь о женщинах. Я говорю о мужчинах.

— Поняла. Ношение офисной одежды — это не то, что здесь делают люди, — бормочу я. — Ты мог бы сказать мне.

— Женщины носят бизнес-наряды, просто не в этом учреждении, поэтому, сегодня вечером ты будешь развратным сном каждого парня, — снова шепчет Келлан. Его горячее дыхание на моей мочке уха, делает невероятно сексуальные вещи с моим телом. Мои соски почти пронзают ткань рубашки, умоляя втянуться в его горячий рот. Его пальцы скользят немного ниже, очерчивая контуры моей тазобедренной кости, затем двигаются к моей заднице. — Черт, женщина, ты выглядишь так горячо, что ты будешь и моей развратной мечтой.

Моя голова откидывается и наши губы почти встречаются, прежде чем я отступаю назад, огорченная желанием в его зеленых глазах.

Откуда, черт возьми, это взялось?

И какого хрена я планировала не следовать моему первому инстинкту и держаться от него подальше?

Мы в баре, его рука на моей заднице, и люди все еще смотрят. Никто не знает меня, но они знают Келлана. Хотя мне все равно, потому что через несколько дней я уеду и не захочу вспоминать об этом городке. Я не хочу, чтобы люди думали, что я трахаюсь с ним или что-то вроде того, что Келлан называет своими завоеваниями. Он недвусмысленно дал понять, что не вступает в отношения, а я не настолько глупа, чтобы думать, что я могу быть исключением.

Бармен подходит к нам с нашими пивными бутылками, обменивается несколькими словами с Келланом, а затем снова уходит.

— Ты мог бы сказать мне надеть что-то более неприметное. — Я бросаю ему ледяной взгляд, который заставляет его смеяться в ответ.

— Ава, ты не была бы незаметной даже в бумажном мешке на голове.

Это задница.

— Что насчет этого?

— Это жарко. — Как будто это слово не передает правильного смысла, его взгляд с благодарностью опускается на мою спину, и он облизывает губы. Моя одежда, кажется, испарилась у меня на глазах. — Я бы знал кое-что о том, что с ним делать. Тебе понравится. Я невероятен в этом.