Прекрасная Отеро - [77]

Черт побери! Вон идет Ассунта, и мне придется прервать свою игру: с ней я снова стану старухой Отеро, ничего не поделаешь. «Доброе утро, мадам, какие интересные истории рассказали вы мне вчера вечером. Как вы себя чувствуете сегодня?» – спрашивает Ассунта, впервые не обращаясь ко мне на «мы», как к выжившей из ума старухе («Как мы поживаем? Нам хорошо сегодня спалось?») «Если бы вы видели лицо мадам Питу, когда я рассказала ей невероятную историю о короле Бельгии и мадемуазель д'Алансон. Мы никогда не забудем эту знаменитую женщину!» – уверяет Ассунта, и я улыбаюсь. Я рада, что долгий вчерашний кошмар помог Мими получить крошечное бессмертие, которого она так желала. Однако я тотчас сурово сдвигаю брови, чтобы моя подруга не вздумала задерживать меня своей болтовней. «До свидания, Ассунта, у меня дела, не буду долго беседовать с вами», – говорю я ей и, прежде чем продолжить свою прогулку, не могу удержаться от искушения, чтобы не взглянуть еще раз на свое отражение в витрине магазина. Старые привычки очень устойчивы, а смотреться во все зеркала я привыкла давным-давно. Я замешкалась всего на несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы Ассунта тоном ребенка, просящего чего-то очень желанного, добавила: «Может быть, сегодня, когда я приду к вам помогать с уборкой… (она на секунду умолкает и потирает руки, как человек, предвкушающий пиршество или смакование подробностей скандала), вы расскажете мне еще какую-нибудь историю (она снова умолкает и потирает руки), в которой бы вы сами были главной героиней, мадам…»

Я поворачиваюсь к ней спиной, ничего не ответив или, возможно, даже обронив обескураживающее «и не просите!», но мне прекрасно известно, что около пяти часов в моей комнате вновь послышится звук отмыкаемых замков, сообщающий о ее приходе. Ассунту никогда не отпугивали мои грубые выходки.

– Bonjour, madame.

На этот раз со мной здоровается молодой Ликио, один мой поклонник, сантехник, если вдаваться в подробности. Я выпрямляюсь настолько, насколько позволяет спина. Красота начинается с безупречной осанки, хотя теперь Каролине Отеро остается демонстрировать ее лишь сантехникам. Малыш Серж очарователен, в другой раз я бы остановилась и поговорила с ним, но сегодня я на бульваре и поэтому делаю вид, будто не слышу его. Хватит вторжений реальности в мои жалкие фантазии. Пора приступать к игре – маленькому развлечению Беллы Отеро по дороге в «Тут-э-ля».

Воображаемая прогулка по Променад-дез-Англэ

Слава Богу, на остальном отрезке пути меня никто не прерывает. Соседи, попадающиеся по дороге, знают мои странности (они называют это манией величия: простые люди, как известно, всегда путают погруженность в себя с высокомерием) и не обращают на меня внимания. Один шажок, второй, третий… Прогулка великолепна, и, если хорошо подумать, какая разница между рю Де Англетер и Променад-дез-Англэ? Ведь даже название почти одинаково.

Апрельский ветер приносит с собой капли морской воды (не думай, Лина, что эти брызги летят с балкона месье Бруньона, поливающего свои герани). Приятно соразмерять шаги с шумом волн (не смотри налево, Лина, что толку знать, что этот грохот производит самосвал, выгружающий гравий?). Мне очень нравится шум моря, а сегодня оно особенно неспокойно. Скоро я дойду до очаровательного ресторанчика с окном на море: я всегда останавливаюсь перед ним, чтобы взглянуть на свое отражение и понаблюдать за посетителями, которые тоже смотрят на меня, на мой каракулевый воротник. Я перехожу улицу. Теперь застываю перед витриной мехового магазина Андре Фюрса. Зимой мне удается примерить на свое отражение выставленные на витрине манто и на несколько секунд увидеть себя, например, в лисьей шубке, сегодня же я всего лишь поправляю свою шляпу.

«Сегодня будет необычно жаркий для этого времени года день, – говорю я себе, – после обеда нужно вынести Гарибальди на балкон, чтобы он погрелся на солнышке, ему нужен свежий воздух…» Итак, что дальше? Боже мой, неужели это вчерашний Джонни Холлидэй? Я останавливаюсь. Бульвар, как будто сжалившись над моими страхами, сочувственно поблескивает, но, к счастью, это не вчерашний Джонни Холлидэй-журналист, пристававший ко мне с вопросами, а другой молодой человек в таком же блузоне и брюках, разгружающий дешевую мебель перед пансионом на рю Альзас Лоррен. «Вся современная молодежь кажется одинаковой, в мое время такого не было, теперь уже нет индивидуальности», – говорю я себе, потому что эта мысль не разрушает игры, – напротив, я часто об этом размышляла, гуляя по набережной, когда выдавала себя за вдову государственного деятеля. «Все не так, как раньше», – сетую я и делаю вид, будто смотрю на «Негреско», к счастью, стоящий на своем прежнем месте: какое облегчение знать, что некоторые вещи никогда не меняются. Еще три-четыре шага – и мне придется вернуться с бульвара в реальность, потому что старуха Отеро уже приближается к магазину, где обычно делает покупки. «Voila, "Тут-э-ля"», – приходит мне в голову глупая фраза, достойная одной из моих соседок. Вот и «Тут-э-ля». Черт возьми, взяла ли я свою сумку для покупок? Я всегда боюсь забыть ее, потому что в этом случае нужно повторить весь путь заново, а мои старые ноги способны на это всего один раз, и то по воображаемому бульвару. Слава Богу, вот она… С годами становишься такой рассеянной… Ну что ж, займемся покупками.