Прекрасная монашка - [11]

На лице его сохранилось мрачное выражение; лишь иногда, когда он улыбался, что случалось очень редко, . присущее его лицу суровое выражение смягчалось юношеской одухотворенностью. Годы, проведенные герцогом в поисках постоянных удовольствий, взяли свое — нет тело его осталось таким же сильным и здоровым, но на лице были заметны следы праздной жизни.

Красивое лицо, чувственный рот, но — темные круги под глазами, жесткие складки около губ, а главное — суровое, стальное выражение глаз. Это было лицо человека, которого воспитали в духе познания сущности жизни, но который в процессе этого воспитания открыл для себя, что в этой жизни нельзя доверять и еще меньше — полагаться.

Спустя несколько минут герцог встал из-за стола, но в этот момент вновь раздался стук в дверь.

— Войдите!

В дверях стоял толстый и добродушный владелец здешней гостиницы.

— Разрешите, ваша светлость? Я пришел к вам с известием чрезвычайной важности.

Прикрыв за собой дверь, толстяк пересек гостиную и подошел к нему вплотную.

Это был пожилой человек, голова его почти полностью облысела, если не считать нескольких седых прядей около ушей. Он был достаточно честен, насколько наличие этой черты характера можно было вообще предполагать в людях его профессии, гостиница его была гораздо чище и отличалась большим гостеприимством, чем подавляющее большинство подобных заведений на всем побережье до Парижа. Он умел зарабатывать деньги и беречь их, в его положении любой француз не испытывал бы ничего, кроме радости. Сейчас хозяин гостиницы был чем-то обеспокоен. Заложив толстые пальцы за передник, он приблизился к герцогу настолько близко, чтобы можно было разговаривать только шепотом.

— Тут прибыли два господина, которые хотят видеть вашу светлость. Они решительно настаивают на аудиенции, я сообщил им, что вы готовитесь с минуты на минуту покинуть гостиницу.

— Кто они? — спросил герцог.

— Один из них — священник, ваша светлость, другой одет в ливрею слуг кардинала.

— А что им могло понадобиться от меня? — поинтересовался герцог.

— У них, ваша светлость, имеется несколько вопросов к вам относительно некоего лица, которое исчезло из монастыря де ла Круа в Сен-Бени. Он располагается приблизительно в пяти милях отсюда, как раз по той дороге, по которой вы прибыли в Шантильи.

— А с чего бы вдруг эти люди вообразили себе, что у меня должны быть какие-либо сведения о событиях, которые произошли в том монастыре?

Хозяин гостиницы вновь тревожно оглянулся.

— В настоящее время они уже почти закончили опрос всех тех, кто прибыл в Шантильи прошлой ночью вместе с вашей светлостью. Я сообщил им, что ваша светлость приехали один, а слуги прибыли позже — примерно через час.

— Очень хорошо, что вы сообщили им об этом, — похвалил его герцог. — Можно ли доверять вашим людям?

— Без сомнения, ваша светлость. Все слуги в моей гостинице — это, к счастью, члены моей семьи: две дочери, племянница моей жены и жена моего старшего сына, который в настоящее время призван на службу в армии.

— А что вы могли бы сказать относительно других слуг? — спросил герцог.

— Я могу поклясться вам в том, что они, ваша светлость, абсолютно ничего не видели. Все остальные слуги — это лишь два конюха; они — из местных деревенских ребят и глазели только на лошадей вашей светлости. Я мог бы поклясться вам в этом даже спасением собственной души.

— Ну хорошо, хорошо; а известно ли этим господам, что один из моих экипажей отбыл отсюда этим утром?

— Да, известно. Они, ваша светлость, видели, как он уезжал. Эти господа находились как раз во дворе, когда та карета выезжала из ворот.

— Ну вот, пожалуй, и все, что я хотел узнать у вас, — проговорил герцог. — Вы можете ввести их.

В течение некоторого времени хозяин гостиницы стоял перед герцогом, устремив свой взор поверх его головы, в глазах его при этом застыла тревога, а пальцы нервно перебирали край передника, обшитый грубой холстиной.

— Ваша светлость, а вы уверены в том, что я ни при каких обстоятельствах не пострадаю? Вам ведь известно, что я бедный человек, а у кардинала в руках такая власть.

— До тех пор, пока вы будете держать свой рот на замке, неприятности вам не грозят, — заверил его герцог. — Вы уже сообщили двум незнакомцам, что я прибыл вчера в вашу гостиницу один, и со своей стороны обязательно заверю их в том, что вы сказали им истинную правду. Ну а теперь пусть войдут.

— Да, ваша светлость, будет исполнено.

Хозяин поспешил к двери, он открыл ее и что-то крикнул, герцог понял, что те двое, о которых они с хозяином говорили минуту назад, ожидали в коридоре. Он посмотрел на дверь. Она показалась ему достаточно прочной, чтобы кто-либо сумел подслушать их разговор с хозяином гостиницы, если, конечно, не предполагать человека с чрезвычайно чутким слухом, приложившим ухо к замочной скважине.

— Ваша светлость, вас желают видеть двое господ, — объявил хозяин гостиницы, но до герцога донеслось несколько фраз, которыми гости и хозяин обменялись шепотом.

Первым в гостиную вошел священник. Это был высокий, худой, аскетичного вида человек, чей взгляд, казалось, пронизывал насквозь всех, на кого был направлен.