Прекрасная Габриэль - [260]
Изумленный Эсперанс смотрел на Габриэль. Он никогда не подозревал, чтобы она была так горда и пылка; она обняла его, ласкала глазами, дыханием, губами.
— Друг, — шептал он вне себя, чувствуя, что его увлекает эта непреодолимая сила, — друг, берегитесь! Если все, что вы сказали, внушено справедливым гневом, если этот бред любви только негодование, если этот огонь, которым вы меня сжигаете, огонь гнева, берегитесь! Он угаснет слишком скоро; завтра вы будете упрекать меня в моей слабости. О Габриэль! позвольте мне умереть, обожая вас. Завтра, может быть, умру, проклиная вас.
— Эсперанс! — вскричала она экзальтированно, что тотчас придало ее красоте характер сверхъестественного величия. — Эсперанс! я твой гений счастья, я награда всей твоей жизни; разве ты не видишь этого, разве не понимаешь? Я боролась с тобой в добродетели, в жестокости даже, я измучила твое сердце, с которым, если уж Господь послал мне его, должна бы была, несмотря ни на что, слить мое сердце. Я поступила низко, я употребила во зло твою любовь, вместо того чтобы предаться тебе как невольница! Разве ты из мрамора, о мой возлюбленный! Как эти древние боги юности и гения, на которых ты походишь? Наши слезы, наши вздохи, наши жертвы, наши страдания разве ты считаешь за ничто, что цена за них кажется тебе незаслуженной? Ну а я тебе скажу, что ты меня не любишь, Эсперанс, я скажу тебе, что ты меня оскорбляешь. Да, пока я слушала тебя молча, низко преклоняясь перед твоими геройскими расчетами, которые приносят пользу только мне — да, до сих пор я не была достойна твоей любви, но теперь я не хочу, чтобы говорила королева, теперь я заставлю молчать даже мать, словом — пришла очередь любовницы. Прости мне, о! Прости, что я думала хоть одну минуту, что долг предписывал мне затоптать ногами такую преданность, как твоя! А когда я раскрываю тебе объятия, когда говорю тебе: Эсперанс, я страстно тебя люблю! Эсперанс, я тебя обожаю! Эсперанс, ты огонь моих зол, источник моей жизни, я не чувствую в себе ничего не принадлежащего тебе, и так как ты не хочешь посвятить мне свою жизнь, так как ты говоришь о смерти, дай мне, по крайней мере, право умереть с тобой!
Он хотел прошептать несколько слов, признательную молитву к Богу, позволившему, чтобы подобное счастье досталось бедным смертным существам, но отказ или молитву она затушила своим поцелуем, своими слезами. Он чувствовал, что облако скрыло от него землю. В самом деле, в эти слишком краткие минуты эти две души улетели на небо.
— Да благословит тебя Бог! — сказал Эсперанс. — Твое сердце стоит моего; да, ты гений счастья!
— Увы! к чему не переселились они совсем на небо? Почему оба должны были спуститься на землю? Что такое большая пыльная дорога, для того кто возвращается из звездного рая?
Эсперанс это понял, и эта горькая мысль заставила склониться его голову. Уже задумчивый, безмолвный, он сожалел. Габриэль, столько же блистательная, столько же веселая, сколько он был грустен, обняла его с чистосердечной улыбкой и сказала:
— О! зачем тебе огорчаться? зачем даже думать? Неужели ты думаешь о маркизе де Лианкур, о герцогине де Бофор? К чему? Здесь только Габриэль, твоя жена.
— Моя жена? — вскричал он с упоением.
— Ты не предполагаешь, — прибавила она с небесной улыбкой, — чтобы я могла быть теперь чем-нибудь другим. Всякий другой брак сделался невозможен. Я счастлива, я свободна! Эсперанс, целый свет принадлежит нам!
Грациенна стукнула в соседней комнате. Это был условленный сигнал, если она имеет сообщить что-нибудь своей госпоже. Обнявшиеся любовники стали прислушиваться. Известие о нашествии врагов не заставило бы их задрожать в эту минуту.
— Король вышел из-за стола, — сказала Грациенна, — но он идет не сюда, а в свой кабинет играть с гостями. Все спокойно.
— Слава богу! мы можем докончить нашу беседу, — вскричала Габриэль, — этот вечер наш, не правда ли, друг? На горизонте нет туч. Для наших сердец существуют только лучи и лазурь. Как мы счастливы!
— Тише! Голос твой как будто оскорбляет эти своды. Однако, я чувствую, слушая тебя, неизъяснимую радость, которая следует за осуществлением мечты. Я мечтал о тебе сейчас, и теперь я тобой обладаю.
— И навсегда. Ты не станешь больше спорить?
— Я умру. Потерять тебя, когда я тебя не знал, было уже свыше моих сил, потерять тебя теперь невозможно! Не бойся ничего; я не стану уже говорить тебе о долге, о чести, я не стану уже жертвовать тобой. Ты мое достояние, я стану защищать его против всех!
— Вот что следовало сказать мне в Буживале, Эсперанс! Сколько счастливых дней потеряли мы!
— Нас ждут другие, более чистые, лучшие, заслуженные, неоспоримые. Король освободил тебя своей изменой. Подумай, Габриэль, что ты не можешь жить при этом проклятом дворе, где тысячи козней расставлены под твоими обожаемыми стопами.
— Не правда ли?
— Знаем ли мы, можем ли мы только подозревать, что эти демоны замыслили для твоей погибели? Надо иметь их душу, чтобы угадать их ум. Я приехал с испугом предупредить тебя, и теперь дрожу, ничто не успокаивает меня. Я не знаю, как мог жить с этим страхом. Один поцелуй, Габриэль, один поцелуй, чтобы доказать мне, что эти чудовища не сделали из тебя уже призрак.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Великий французский король Людовик ХIV, Король-Солнце, прославился не только выдающимися историческими деяниями, но и громкими любовными похождениями. Он осыпал фавориток сказочными милостями, возвышал их до уровня своей законной супруги Марии-Терезии, а побочных детей уравнивал с законными. Не одна француженка лелеяла мечту завоевать любовь короля, дабы вкусить от монарших щедрот. Но были ли так уж счастливы дамы, входившие в окружение короля? Кто разрушил намерение Людовика вступить в брак с любимой девушкой? Отчего в возрасте всего 30 лет постриглась в монахини его фаворитка Луиза де Лавальер? Почему мать семерых детей короля маркиза де Монтеспан была бесцеремонно изгнана из своих покоев в Версальском дворце? По какой причине не могла воспользоваться всеми правами законной супруги тайная жена короля мадам де Ментенон, посвятившая более трех десятков лет поддержанию образа великого монарха? Почему не удалось выйти замуж за любимого человека кузине Людовика, Великой Мадмуазель? Сколько женских судеб было принесено в жертву политическим замыслам короля? Обо всем этом в пикантных подробностях рассказано в книге известного автора Наталии Сотниковой «Король-Солнце и его прекрасные дамы».
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.