Прекрасная дружба - [47]
Теперь он понял – по крайней мере, отчасти – почему отец его двуногой выглядел таким озабоченным перед тем как отослать их. Подобно тому, как Народ был взволнован, даже напуган двуногими, двуногие могли быть обеспокоены Народом. Идея казалась смешной, учитывая разницу в их размерах и множество придуманных двуногими чудесных вещей, однако, когда он обдумал, что Народ сделал с клыкастой смертью, с которой он сражался, он мог понять, что этих бедных, лишенных когтей и клыков двуногих, можно простить, по крайней мере, за чувство легкого опасения. И если его двуногая поссориться с одним из этих других детенышей – что вполне возможно, если судить по их и ее мыслесвету, хмуро подумал он – они могут быть обеспокоены тем, что произойдет, если он приложит к этому свою руку. Не то чтобы Лазающему-Быстро придет в голову навредить одному из них… пока они действительно не начнут угрожать двуногой Лазающего-Быстро.
Однако, он не ощущал от детенышей какой-то особой боязни – по крайней мере, пока. Старший двуногий, очевидно, отвечающий за них, не испытывал страха, хотя у него в мыслесвете была терпкая, резкая на вкус настороженность. Однако, от детенышей Лазающий-Быстро ясно ощущал запутанную, бурлящую смесь любопытства, очарования, зависти, желания, ревности и удивления. Было невозможно разобраться среди этих томящихся эмоций, но все же казалось, что в них не было ничего немедленно угрожающего, и он напомнил себе демонстрировать лучшее свое поведение.
– Стефани! Рад, что ты смогла прибыть! – сказал мистер Сапристос.
– Спасибо, сэр, – ответила Стефани. – Простите, что я в последнее время не посещала классы. Но со всеми желающими порасспрашивать о Львином Сердце и остальном, особенно в последнюю пару недель…
Она пожала плечами, и Сапристос кивнул.
– Ну, как ты видишь, с твоего последнего посещения у нас появилось несколько новых лиц. Я не думаю, что ты уже встречала Джейка Симпсона и Эллисон Достоевскую. А вот еще один новичок, Тоби. Он и его семья переехали из системы Бальтазар всего пару стандартных месяцев назад.
– Привет, – сказала Стефани, улыбаясь новичкам и стараясь не замечать, как глаза всех остальных, казалось, приклеились к Львиному Сердцу.
Остальные кивнули или помахали или сделали что-нибудь еще, и мистер Сапристос улыбнулся.
– У нас теперь достаточно человек, так что нам действительно стоит теперь подумать о разбиении на команды, – сказал он, на этот раз обращаясь ко всем, – и я присвою всем балл, основываясь на продемонстрированное вами умении. И по этим баллам я смогу разделить вас на красную и синюю команду, которые должны быть примерно равны. Так что сегодня я хочу чтобы вы, ребята, оценили мое предложение и, возможно, провели несколько часов в воздухе, чтобы прочувствовать, насколько хорошо вы сможете сработаться. Пока что еще ничего не определено, так что не волнуйтесь, если покажется, что это не лучшая мысль. Просто оттолкнитесь от этого как от начальной точки. Как только мы определимся со списками команд, мы сможем начать соревнования. У нас будут индивидуальные достижения, но будут и групповые рекорды продолжительности, высоты, группового полета и пилотажа, примерно так. А Труди еще, – кивнул он на темноволосую, голубоглазую Труди Франкитти, – предложила нам подумать об эстафетах и командном марафоне.
Все вокруг закивали, в том числе и Стефани, и она почувствовала, как воодушевляется. Она любила дельтапланеризм и знала, что в воздухе она сильнее чем большинство – если не все – из собравшихся здесь детей. С другой стороны, одна из причин, по которой она так сильно любила дельтапланеризм, заключала в том, что это был в основном сольный спорт. Ей не приходилось терпеть мелкие склоки, которые, казалось, были неотъемлемой частью других детей ее возраста. Однако интересно будет посмотреть, насколько хорошо эти команды сработаются. Она не собиралась прыгать от восторга, но учитывая, что будет сочетаться командная деятельность и сольные выступления, это может быть не настолько плохо, как она ожидала.
А может и нет.
– Ладно, – сказал Сапристос. – В таком случае, давайте соберем наши дельтапланы, и когда определимся со списками, поднимемся в воздух.
Стефани было очевидно, что Львиное Сердце был более чем немного нервным в первый раз, когда она отправилась с ним летать, и в данных обстоятельствах она нисколько его не обвиняла. Хотя он был храбр. Он смотрел, как ее отец собирал новый дельтаплан, со значительно более мощным антигравом, и он сотрудничал (очевидно, не без доли опасений), когда Ричард Харрингтон аккуратно устанавливал подходящие для древесного кота ремни безопасности. Они были закреплены на раме дельтаплана, сразу за лонжероном, что помещало Львиное Сердце в самую безопасную точку. Это было не так уж и не важно, потому что они все еще не придумали, как сделать подходящий древесному коту защитный шлем. Также это помещало голову Львиного Сердца за ее собственной, и она могла во время полета слышать его комментарии.
Она уже узнала о древесных котах, что (по крайней мере, если судить по Львиному Сердцу) они использовали удивительно широкий набор звуков для существ, у которых, очевидно, не было устной речи. Она не
