Прекрасная чародейка - [11]

К счастью, судно в эту минуту всползало на невысокую, но длинную волну, вздувшуюся перед ним, так что резной бюст Дульсинеи, о который Петр мог разбиться, если бы положение судна было обычным, оказался вне траектории его падения; да и сам Петр падать умел, научившись этому искусству у друга своего Франты. Он перевернулся на лету, чтобы упасть на ноги. Но палуба в тот момент была скошена, она была подвижной и скользкой, покрытой слизью, так что, упав на ноги, Петр не удержал равновесия, свалился на вытянутые руки, те подломились, он брякнулся на колени и в конце концов растянулся на животе. Привыкший к опасностям, когда важнее всего не терять головы, Петр мгновенно сообразил: если падение с рея, на котором, как знали все, он любил сидеть, было подстроено, то теперь, когда он упал, кто-нибудь подбежит добить его. Желая убедиться в правильности такого предположения, он остался тихо лежать, только вытащил из-за пояса пистолеты. И в самом деле! Из камбуза сразу выскочили двое, кок с тряпкой на голове, заменившей унесенную ветром феску, и один из матросов — молчаливый северянин с ясными глазами, который всегда выглядел так, словно и до пяти не сосчитает. Сейчас, однако, вид у него был отнюдь не такой: его обветренное лицо было возбужденным и зверским, и такой же возбужденный и зверский вид был у кока, вооруженного дубинкой для умерщвления рыб; ясноглазый северянин сжимал в руке длинный кухонный нож.

Петр выстрелил в них из обоих пистолетов разом, тщательно остерегаясь ранить нападающих — он целил только в их оружие. Одна пуля выбила дубинку из рук кока, другая расщепила черенок ножа, зажатого в кулаке северянина, оцарапав при этом его мизинец.

Одновременно сзади раздался третий выстрел — это выпалил в воздух капитан Ванделаар.

— Что тут творится? — заорал он, подбегая на своих коротеньких ножках.

— Ничего такого, чего нельзя было бы ожидать, — ответил Петр, вскочив на ноги.

Капитан всегда капитан, и оба убийцы, только что такие озверелые, мигом приняли смиренный вид.

— Мсье де Кукан упал с рея, и мы подбежали помочь ему, — сказал кок.

— А мсье де Кукан ни с того ни с сего стрелял в нас, — подхватил северянин, показывая капитану свою окровавленную руку.

— Зачем вы в них стреляли? С ума вы сошли?! — накинулся капитан на Петра.

— Затем, что для той помощи, которую они хотели мне оказать, они вооружились дубинкой и ножом, — ответил Петр.

Капитан Ванделаар сплюнул.

— Счастье, что вы не умеете стрелять, мсье де Кукан, — с презрением произнес он. — Стрелять в пяти шагах, в одного не попасть вовсе, другому угодить в мизинец — это я называю меткость!

Петр не успел опровергнуть столь несправедливое суждение, ибо капитана, едва он выговорил последнее слово, озарила совершенно иная мысль, настолько серьезная и тревожная, что глаза его заметно выкатились из орбит.

— Кто у штурвала?! — взревел он и, не ожидая ответа, ринулся к штурвальному колесу, брошенному на произвол судьбы. — Рулевой! Где рулевой? Рулевой!

Когда его несло мимо каюты Петра, дверь каюты открылась, и на палубу вышел Франта, волоча за шиворот слабо сопротивлявшегося человека.

— Вот он, — произнес Франта, швырнув влекомого к ногам капитана.

Это был, как нетрудно сообразить, сам венский рулевой, к которому взывал капитан, но в изрядно попорченном состоянии, с расквашенным носом и начавшим затекать глазом; вдобавок у него, по-видимому, что-то случилось с поясницей, ибо, поднявшись на дрожащие ноги, он не мог выпрямиться и стоял наклонившись, словно искал что-то на палубе.

Капитан Ванделаар не стал задерживаться изучением его физического состояния.

— Как вы осмелились бросить штурвал?! — загремел он.

— Я его закрепил, капитан, — пробормотал венец.

— Сам вижу, не хватало еще, чтоб вы его не закрепили! Но зачем? По какому праву?!

— А я побежал на помощь вот этому господину, — рулевой показал пальцем на Франту. — Кто-то напал на него, я услышал шум драки, ну и побежал на помощь господину…

— Хороша помощь, колбасник несчастный! — перебил его Франта, после чего, скрывшись на минутку в каюту, выволок оттуда за ногу тело еще одного матроса. — Эта сволочь первая напала на меня, на сонного, но я успел ногой выбить у него нож и сдавить ему глотку. Рулевой подоспел ему на помощь, и счастье еще, капитан, что вы стали его кликать, потому как я себя не помнил и не знаю, чем бы кончилось дело.

— Еще одним матросом меньше! — вскричал капитан, от ярости багровый до такой степени, словно ему уже до гробовой доски не суждено было обрести нормальный цвет лица. — И все оттого, что мсье де Кукан пренебрег моим приказом, вылез из каюты и решил поиграть в моряка, как мальчишка играет в солдатики, да при своей неловкости, естественно, свалился с рея! Покорно благодарю, мсье де Кукан!

На это Петр, с трудом владея собой, возразил, что упал он не из-за своей неловкости, а потому, что кто-то перерезал тали, на которых держится рей, давно им излюбленный. И не случайно на его друга напали в то же самое время, когда случилась неприятность с реем; неужто капитан не видит, что тут продуманный и хорошо подготовленный заговор?