Прекрасная, бессердечная - [28]

Но может быть, в дальнейшем…

– Вы уже уходите? – В ее голосе звучало вежливое сожаление хозяйки.

– Я хотел бы повидать Руди, – сказал я. – Думаю встретить его по дороге.

Она быстро встала, одернула юбку с такой силой, что чуть не сорвала ее с себя.

– Я пойду с вами, лейтенант, – сказала она твердо. – Я бы тоже хотела встретить Руди!

Мы прошли через весь дом в гостиную, и Полник слабо помахал нам двумя пальцами, когда мы проходили мимо бара. Он осторожно икнул, затем произнес слегка заплетающимся голосом:

– Эй, лейтенант!

– Что? – спросил я.

– Этот парень. Наполеон, где вы, сказали, он живет – во Франции, в Европе?

– Во Франции, в Европе, – терпеливо подтвердил я.

Полник на минуту глубоко задумался.

– А как туда добраться? – просто спросил он.

Когда мы дошли до входной двери, я придержал ее для Джуди, а затем вышел вслед за ней на крыльцо. Она бросила взгляд на небо и поежилась.

– Скверная будет погода, – сказала она, – сильный ветер, а я ненавижу бури!

– Вы давно уже замужем за Руди? – спросил я ее.

– Три года. А при чем здесь это?

– Простое любопытство, – сказал я. – Вы рассказывали ему об Окридже и о Джонни Кее?

– Конечно. – Она засмеялась. – После нескольких лет совместной жизни муж и жена все знают друг о друге… Она внезапно замолчала, глядя на меня с ужасом. – Нет! – с отчаянием в голосе сказала она. – Нет! Руди… никогда не сделал бы этого!

– Я разве сказал, что он сделал? Я просто сказал, что он мог сделать.

Персона, о которой шла речь, внезапно появилась из-за угла дома и затрусила к нам неторопливой рысцой. Несколько секунд я наслаждался музыкальной темой главного героя, которая на этот раз оказалась веселым охотничьим маршем.

Руди был без шляпы, в легкой твидовой серого цвета куртке и тщательно отглаженных брюках. Его голубая рубашка с расстегнутым воротничком была подобрана в тон туфлям. Он приближался к нам, помахивая рукой, в которой был зажат хлыст.

– Я не знал, что здесь есть лошади, – сказал я.

– Их тут нет, – безразлично сказала Джуди. – А если бы и были, Руди обходил бы их за километр. Примерно год назад он снимался в одном ковбойском фильме, и до сих пор при одном слове "лошади" он готов забраться под ближайший диван.

– Привет, Уилер! – сказал Равель тоном великосветского английского лорда, выходящего на крыльцо с приветственной улыбкой на губах. – Как настроение, старина? Как поживает ваш чудесный помощник, мой добрый друг Полник?

– Он пьян, – коротко сказал я. – – О! – Руди нахмурился и покачал головой. – Это так плохо!

– Руди, – сказала Джуди спокойным голосом, – дай мне подержать твой хлыст.

Он поглядел на нее восхищенным взглядом.

– Девочка моя! – сказал он. – Как приятно возвращаться домой издалека, зная, что тебя ждет жена, преданная, любящая! – Он неопределенно махнул рукой в сторону океана, и скромный пляж мгновенно преобразился в пустыню Сахару, а охотничий марш сменился сладостной восточной музыкой, которую сопровождал нестройный звон верблюжьих колокольчиков.

– Хлыст, Руди!

– Извини, любовь моя! Вот он, прости!

Джуди осторожно взяла хлыст из его рук. Затем слегка помахала им, примериваясь и взвешивая.

– Преданная любящая жена! – громко повторила она. – Как там насчет преданного изменяющего мужа?

– А? – Руди заметно вздрогнул и посмотрел на нее, с тревогой во взоре. – Что ты сказала?

Хлыст просвистел в воздухе и с хлопком, похожим на пистолетный выстрел, обрушился на его плечи.

– Я тебе покажу Сандру Шейн! – бушевала Джуди. – Сопляк несчастный!

Хлыст просвистел в воздухе еще раз, и, взвыв, Руди. галопом поскакал прочь, спасаясь от ударов, время от времени обрушивавшихся на него сзади.

Я с интересом наблюдал все это, пока они не исчезли за углом дома, а потом повернулся и пошел обратно в гостиную.

Подойдя к бару, я с изумлением увидел, что Полник абсолютно трезв.

– Кто-то кричал, лейтенант? – спросил он.

– Охотник, – сказал я, – А?

– Охота на лису.

Полник медленно покачал головой.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, лейтенант? – спросил он.

– Конечно, – сказал я. – Ты можешь мне помочь написать письмо, в котором мы будем угрожать одной даме.

– Как это, лейтенант?

– Ты что, никогда раньше не писал таких писем?

– Лейтенант, – сказал он задумчиво, – существует два типа людей: одни получают такие письма, другие отправляют. Так вот я отношусь к первому типу. И все дамы хотят от меня одного – денег!

– Я понимаю, сержант, – сказал я сочувственно, – но один-единственный раз тебе все-таки придется примкнуть ко второму типу. Пишущая машинка все еще в комнате секретарши?

– Да, – сказал он. – Я там сплю.

– Тогда пошли, я не хочу, чтобы нам помешали. Надо успеть, пока Руди со своей верной, любящей женой играет в пятнашки.

Мы вышли из гостиной и прошли через весь дом в комнату покойной Барбары Арнольд. Я уселся за стол с пишущей машинкой и закурил сигарету.

Во втором ящике стола лежала пачка белых карточек, и я заправил в каретку одну из них.

На столе валялось несколько нераспечатанных конвертов. Я их быстро проглядел, это были самые обычные счета и расписки, на которые почему-то до сих пор никто не обратил внимания. Одно письмо было именно тем, что я искал. Оно было адресовано Джуди Мэннерс, внутрь был вложен какой-то счет от меховщика в Наин-Сити. Я смял счет в руке и выбросил в корзину для бумаг, стоящую под столом.