Прекрасная авантюристка - [9]

Последние слова маркиз произнес довольно резко. Помолчав, он пробормотал:

– Боже мой, лучше бы я с ним стрелялся.

– Он бы тебя убил.

– Что ты имеешь в виду? – возмутился маркиз. – Я считаюсь первоклассным стрелком.

– Уверена, герцог – более меткий стрелок, – ответила Друзилла. – К тому же у него есть опыт. Говорят, пять лет назад он уже застрелил кого-то на дуэли. Но тот человек занимал невысокое положение, и скандал удалось замять.

– А из-за чего была дуэль? – поинтересовался маркиз.

Друзилла улыбнулась.

– Ты еще спрашиваешь? Ты не первый, на кого ее светлость обратила свои голубые глазки, и, уверяю тебя, не последний.

– Ты ее не любишь, не так ли? – заметил маркиз.

– Она тяжелый, завистливый, мелочный и ограниченный человек, – ответила Друзилла.

Она произнесла эти слова с полным равнодушием.

– Я не верю тебе, – сказал маркиз.

– А я и не рассчитывала, что ты поверишь, – пожала плечами Друзилла. – Но, как бы то ни было, она чуть лучше тех знатных дам, с которыми мне пришлось иметь дело. А они, в свою очередь, значительно лучше своих мужей.

– Ты прекрасно приспособишься к тому обществу, в которое вступаешь, – довольно раздраженно произнес маркиз.

– Именно об этом я и хотела поговорить с тобой, – напомнила Друзилла.

– У тебя есть какие-то предложения? – спросил маркиз. – Только предложения должны быть дельными – мы же не хотим, чтобы нас сочли психами из Бедлама. [2]

– Наша главная задача – не стать посмешищем, – отпарировала Друзилла.

– Вот ты и постарайся помешать этому, – уныло проговорил маркиз.

– Именно к этому я и стремлюсь, – заверила его Друзилла. – Выслушай же меня.

– Я готов, – сказал маркиз, усаживаясь в углу кареты и вытягивая ноги.

Хотя Друзилла и не подозревала об этом, он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не выпустить наружу свою ярость и не начать колотить кулаками в стенку. От отчаяния ему хотелось все крушить и ломать.

Друзилла посмотрела на него. Да, действительно, даже в гневе он очень красив – стройная фигура, утонченные, почти классические черты лица, совершенная линия лба, обрамленного густыми волосами, делали его неотразимым, и никакая женщина – Друзилла ни на минуту не усомнилась в этом – не смогла бы устоять перед ним. Кроме того, во всем его облике присутствовало нечто необузданное, своего рода бесшабашность, эдакое удальство, с сотворения мира всегда привлекавшее женщин.

– Итак, – прервал затянувшееся молчание маркиз, – что ты хочешь предложить: чтобы мы отправились в Китай или чтобы с гордым безразличием отдали себя на растерзание шушукающейся и хихикающей толпе, поджидающей нас в Лондоне?

– Я все тщательно продумала, – ответила Друзилла, – и считаю, что мы достаточно умны, чтобы избежать всего того, чего ты так боишься.

– Боюсь? – Вопрос маркиза прозвучал очень резко, и стало ясно, что Друзилла недалека от истины.

– Конечно, боишься, – продолжала она, – боишься оказаться в глупом положении, боишься, что все узнают, как тебя загнали в угол: ты сдался не потому, что тебе угрожали пистолетом, – просто женщина умоляла спасти ее репутацию.

Маркиз промолчал, и внезапно Друзилла воскликнула:

– Как можно было так опростоволоситься? Как же ты мог так попасться?

– Все казалось безопасным, – начал рассказывать маркиз, как будто разговаривал со своим приятелем, а не с дамой. – Когда Челеста сказала, что ночью герцога не будет дома, мне показалось, что это Богом ниспосланный удобный случай. В Лондоне нам было очень трудно встречаться, герцог всегда был где-то рядом. И когда он сообщил, что едет в Оксфорд, мне и в голову не пришло, что он может так скоро вернуться.

– Надеюсь, ты догадываешься, что весь замок знал, с кем в настоящее время флиртует ее светлость? – спросила Друзилла.

– Так все было известно еще до вечеринки? – изумился маркиз.

– Конечно, – ответила Друзилла. – Еще до твоего приезда они начали обсуждать ваши отношения. Уверена, что камердинер сообщал герцогу о каждой твоей встрече с ее светлостью в Лондоне.

– Но откуда он мог знать? – удивился маркиз.

– А он дружит с камеристкой ее светлости, он, что называется, ухаживает за ней.

– Бог мой! Опять эти слуги! – воскликнул маркиз. – Но ты-то почему обсуждала с ними все эти сплетни, Друзилла?

– С кем еще, по-твоему, я могла поговорить? – резко спросила она. – Болтовня шестилетней девочки не располагает к общению и интересному разговору.

– Так вот как он все узнал, – проговорил маркиз, по всей видимости, даже не слушая, как Друзилла пытается защититься от нападок.

– И поэтому он вернулся, – заключила она.

– Я, наверное, совсем потерял голову, – с убитым видом признался маркиз. – Из твоих слов можно заключить, что даже если герцог и герцогиня будут держать язык за зубами, слуги разнесут все по всему свету.

Друзилла покачала головой.

– Я разговаривала с герцогом перед самым отъездом, – сказала она. – Он обещал предупредить своего камердинера и камеристку ее светлости, что, если хоть что-то о ночных событиях станет известно, он уволит их и не даст рекомендаций. Насколько мне известно, они не захотят рисковать.

– Ты обо всем позаботилась, – хмуро заметил маркиз. – Так в чем же заключается твое предложение?