Преисподняя - [59]

– Если вы еще не догадались, Гакком зовут того демона, который пытает Джереми Верди.

– Каков сценарий пытки?

– Гакк сидит на одном конце длинной доски, а Джереми на другом. Его конец нависает над бездонной бездной. Джереми умирает от голода, демон постоянно жрет. Если Гакк сдвинется с места, доска и Джереми полетят в пропасть.

– Вы думаете, виртуальное падение убьет его? – спросил я.

– Скорее всего. Поэтому вам придется снять Джереми с доски таким образом, чтобы Гакк продолжал давить на нее своим весом.

– Это один из могущественных демонов? – спросила Рэчел.

– Согласно данным, снятым с пространственных решеток, он похож на гору мяса.

– И нам нужно перехитрить его. – Я пожал плечами. – До сих пор демоны, которые нам встречались, не отличались умственными способностями. Возможно, нам повезет и с Гакком.

– Гакк, – повторила Рэчел. – Звучит не очень аппетитно.

Кэтрин отвела нас в компьютерную комнату. На столе лежали две психопомпы и остатки головы Красавца вместе с какими-то деталями, чье назначение осталось для меня тайной.

– Мы собираемся внимательно следить за вами, пока вы будете в Преисподней, – наблюдать за частотой пульса, мозговой деятельностью и так далее.

– Проще говоря, мы становимся подопытными свинками? – Я сел и позволил Кэтрин разместить датчики на моей шее и висках. Она проделала ту же операцию с Рэчел, а затем отступила к Эрин Барр и Дереку Литерати.

– Все готово, – сказала она. – Когда наденете шлемы, подумайте о Гакке, и сразу же окажетесь на месте.

Мы одновременно надели шлемы, подумали о Гакке и очутились в киберстране, которая называется Преисподней.

ГЛАВА 27

Гакк действительно оказался огромным. Самым толстым человеком, которого я знал, был Ларри Бергстром, инженер ОИР, чье представление о легком ленче сводилось к омлету из шестнадцати яиц и бифштексу в два пальца толщиной. Из Гакка можно было сделать четырех Бергстромов, и того, что осталось, хватило бы еще на парочку типов вроде меня. Он был также куда более отвратителен и вонюч, чем Ларри, и значительно превосходил моего бывшего коллегу в количестве грудей: у него их было семь штук. Его кожа имела ярко-розовый оттенок там, где ее не покрывали потеки грязи и засохшего жира.

Как и говорила Кэтрин, Гакк сидел на конце длинной доски. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Короткие обрубки, выпиравшие из-под складок жира, вряд ли можно было назвать ногами.

На другом конце доски, нависавшем над утесом, мы увидели костлявого светловолосого паренька в пропитавшейся потом футболке и коротких шортах. Голые руки, ноги и лицо юноши были покрыты шрамами, словно от ожогов. Он сидел в деревянной клетке, наблюдая, как демон жует предмет, который больше всего напоминал сандвич чудовищных размеров, начиненный макаронными изделиями.

Подойдя ближе, мы разглядели, что макаронные изделия на самом деле были массой извивающихся червей и личинок.

– Здрасьте-мордасьте, – дружелюбным тоном произнес демон. – Желаете присоединиться ко мне? Восхитительный сандвич – эти личинки просто тают во рту! Не хотите попробовать?

– Спасибо, не надо, – ответил я. Рэчел тяжело сглотнула и прочистила горло.

– Ну, как знаете. Не мешало бы добавить еще дегтя. Вы знаете, что отлично идет с этими сандвичами? Детское питание. У вас случайно нет с собой?

– Детское питание?

– Да, особенно пальчики. У годовалых мяса побольше, зато у грудных младенцев оно куда нежнее. М-ммм!

– Эй! – Джереми Верди позвал нас, и мы обернулись. Он протянул худые руки через прутья решетки. – Можете ли вы достать мне что-нибудь поесть? Пожалуйста, я умираю от голода! Этот жирный слизняк все время жрет, а мой желудок словно вычищен костяным скребком. Прошу вас, киньте мне одну из личинок, которые падают с его сандвича. Я съем все, что угодно!

– Успокойся, сынок, – сказала Рэчел. – Мы пришли помочь тебе.

Нас окатила волна громоподобной отрыжки, вырвавшейся из глотки Гакка. В воздухе завоняло дегтем и тухлятиной.

– Пр'шу пр'щения. – Его слова были такими же вонючими, как отрыжка. – Если уж вы хотите помочь, то, может, принесете еще дегтя для этого сандвича? Личинки в дегте – пальчики оближешь! Так и скользят внутрь! А ты заткнись, парень, не то я снова плесну в тебя кислотой. – Он повернулся спиной к нам. – Деготь вон там, в бочке рядом с кислотой.

– Сам возьми свой поганый… – начал было я, но Рэчел сжала мою руку, и я замолчал.

– Мы с радостью поможем вам. – Она подошла к бочкам, наполненным пузырящейся жидкостью. Я последовал за ней, догадавшись, что она что-то замышляет.

– Зачерпните ведром! – крикнул демон.

Рэчел кивнула и взяла большое эмалированное ведро, знававшее лучшие времена.

– Иди поговори с ним, – посоветовала она.

Я послушно побрел к колышущейся груде жира.

– Личинки свежие? – поинтересовался я, не зная, о чем еще спросить.

– А ты как думаешь? Я очень разборчив в том, что кладу себе в рот.

– Да, ты похож на демона с изысканным вкусом.

– Твоя правда, – отозвался Гакк и выпустил газы. Если его отрыжка воняла падалью, то это было в двадцать раз хуже. Если бы поблизости оказались певчие птички, то они бы попадали на лету, но я выстоял.