Теперь изменилась даже линия холмов, стертая грузом лет. Не все изменения явились следствием работы природы, так как однажды ночью в далеко забытом прошлом что-то скользнуло вниз от звезд, и маленький город исчез во вращающемся столбе огня. Но это случилось так давно, что было уже за пределами печали и сожалений. Как падение знаменитой Трои или гибель засыпанной пеплом Помпеи, это было частью неисправимого прошлого и не могло пробудить жалости.
На изломанной линии неба было расположено металлическое сооружение, поддерживающее путаницу зеркал, которые вращались и сверкали на солнце.
Никто из предыдущих веков не смог бы разгадать его предназначение. Оно казалось бессмысленным как обсерватория или радиостанция для древнего человека. Но это не было ни тем ни другим.
С полудня Брэн играл среди мелких луж, оставленных отступающим отливом.
Он был совсем один, хотя робот, присматривающий за ним, неназойливо наблюдал с берега. Несколько дней назад здесь были другие дети, играющие у голубой воды этой безлюдной бухты. Брэн иногда удивлялся, куда они исчезли, но он любил одиночество и не слишком беспокоился об этом. Погруженный в свои мечты, он был рад остаться один.
Последние несколько часов он соединял маленькие лужи запутанной сетью водных каналов. Его мысли были далеко от Земли, блуждая во времени и пространстве. Теперь вокруг него был скучный, красный песок другого мира. Он был Карденисом, главным инженером, старающимся спасти своих людей от наступающей пустыни. Брэн смотрел на пустое лицо Марса; он знал историю их долгой трагедии, когда помощь с Земли пришла слишком поздно.
До горизонта море было пустынным, не потревоженным кораблями, как было веками. Когда-то, в начале времен люди выдержали бой с мировым океаном.
Теперь казалось, что только одно мгновение лежит между появлением первых каноэ и уходом последнего мегатерия морей.
Брэн даже не взглянул на небо, когда чудовищная тень простерлась над пляжем. В прошедшие дни такие серебряные гиганты поднимались над холмами сплошным потоком и теперь это не привлекло его внимание. Всю свою жизнь он наблюдал огромные корабли, поднимающиеся от Земли к небесам на своем пути к далеким мирам. Часто он видел, как они возвращались из своих долгих путешествий, опускаясь сквозь облака с грузом вещей, которые было трудно вообразить.
Он иногда удивлялся, почему больше нет этих возвращающихся странников.
Все корабли, которые он видел теперь, направлялись только отсюда; ни один корабль не опускался с неба и не вставал на якорь в большом порту за холмами. Почему так случилось, никто ему не объяснил. Он не знал, с кем поговорить об этом, видя, какую досаду вызывает этот вопрос.
Робот мягко позвал его через полосу песка. «Брэн,» донеслись слова, как эхо повторяющие интонации голоса его матери, «Брэн – время уходить.»
Ребенок оглянулся, его лицо выражало негодующее отрицание. Он не мог поверить. Солнце стояло еще высоко, а прибой был еще очень далеко. Вдоль берега его мать с отцом уже шли по направлению к нему.
Они торопились, как будто у них было мало времени. Его отец снова и снова бросал быстрый взгляд на небо, затем быстро оглядывался, как будто хорошо знал, что там не на что смотреть. Но мгновением позже смотрел на небо опять.
Упрямый и сердитый, Брэн стоял на берегу среди своих каналов и озер.
Мать была странно молчалива, а отец взял его за руку и сказал спокойно: «Ты должен пойти с нами, Брэн. Нам пора отправляться.»
Ребенок молча показал на пляж. «Но сейчас слишком рано. Я еще не закончил.»
Отец отвечал без гнева, но очень печально: «Есть много дел, Брэн, которые теперь никогда не будут закончены.»
Все еще не понимая, мальчик повернулся к матери.
«Тогда смогу я прийти сюда завтра?»
С потерянным чувством удивления Брэн увидел, что глаза матери полны слез. И понял, наконец, что больше никогда не будет играть на песке у лазурной воды; никогда больше не почувствует толчки крохотных волн о свои ступни. Он слишком поздно нашел это море, а теперь должен покинуть его навсегда. Из будущего, холодя душу, пришел первый намек на долгие века изгнания, лежащие впереди.
Он ни разу не оглянулся назад, когда они шли молча через прилипающий к ногам песок. В этот момент с ним была вся его жизнь, но он был слишком ошарашен, чтобы сделать что-нибудь, кроме как слепо идти в будущее, которое он не мог понять.
Три фигуры уменьшались с расстоянием и, наконец, исчезли. Через какое-то время серебряное облако поднялось над холмами и медленно двинулось к морю.
Низкой дугой, как будто с неохотой покидая мир, последний большой корабль поднялся к горизонту и исчез за краем Земли.
Прилив возвратился, когда погас день. И хотя тьма наступала, низкое металлическое сооружение на холмах начало сверкать. Недалеко от зенита одинокая звезда не стала ждать, когда сядет солнце, и вспыхнула белым светом на фоне темнеющего неба. Вскоре ее компаньонки, числом в несколько тысяч, из тех, что знали люди, начали заполнять небеса. Теперь Земля была в центре вселенной и все небо сверкало светом.