Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [32]
На самом деле показательный аукцион 4 апреля был не первым в Нижнем Новгороде – в марте Бедняков и Немцов уже провели два подобных конкурса, на каждом десятки лотов ушли с молотка за вполне приличные по тем временам деньги, и, судя по ажиотажу, Гайдар и Чубайс могли рассчитывать на успех. Для них это было важно. Оппозиция реформам ширилась, политическая обстановка в Москве раскалилась, через несколько дней начинал работу очередной съезд, где депутаты под предводительством Руслана Хасбулатова готовили, по выражению Гайдара, “первую фронтальную атаку на реформы”. Гайдару и Чубайсу нужен был пример удачного опыта. “Для нас было крайне существенно до съезда сделать что-то реальное, как бы подать некий сигнал во все регионы, – так эту историю описывает Чубайс. – И когда я понял из контактов с Немцовым, что у него появляется конкретный проект – первый в новейшей истории России аукцион по продаже муниципальных предприятий торговли и быта, – я предпринял все усилия для того, чтобы это событие стало не рядовым коммерческим, а политическим. Мы с Гайдаром решили ехать в Нижний Новгород”> 12.
Расчет оправдался. “Это была одна из немногих наших политических побед раннего демократического периода”, – вспоминает Чубайс> 13. Аукционы в Нижнем Новгороде продолжались еще два года. “Мы продали всю сферу услуг!” – хвастается Бедняков> 14. Аукцион 4 апреля стал политической победой не только правительства, но и Немцова. Об аукционе говорили все, а Нижний Новгород впервые со дня освобождения академика Сахарова из ссылки в декабре 1986 года попал в заголовки мировой прессы. Газета The Washington Post писала о том, как выигрышно смотрится Нижний Новгород на фоне увязших в спорах о методах и путях приватизации Москвы и Петербурга> 15. Los Angeles Times отмечала политическое мужество молодых нижегородских лидеров> 16. Немцов делал первые шаги вперед – и к международному признанию, и к своему будущему положению самого популярного губернатора в стране.
Егора Гайдара в принципе не интересовали ни деньги, ни комфорт, а на свою карьеру он смотрел исключительно как на миссию, дело жизни – отодвинуть страну от края пропасти и гражданской войны и перевести российскую экономику на здоровый рыночный путь. Он не лукавил, когда говорил, что дни его правительства – первого постсоветского правительства – сочтены, и не жалел об этом. Гайдар был готов к тому, что именно на него будет возложена ответственность за свободные – то есть высокие – цены и накрывшую Россию удручающую повсеместную бедность, хотя в реальности это цена, которую приходится платить за банкротство плановой экономики. Гайдар понимал: главное, что ему понадобится на первом этапе, – это сила воли. Потому что на него посыплются бесконечные просьбы о деньгах и он вынужден будет отвечать на них отказом. За каждой из этих просьб так или иначе будут стоять живые и часто несчастные люди – учителя и врачи, военные и ученые, пенсионеры, которым не на что жить. Но законы экономики жестоки и неумолимы: деньги нельзя печатать просто так; деньги, не обеспеченные ростом производства и подъемом экономики, обесцениваются и разгоняют инфляцию, которая потом снова бьет по кошелькам все тех же бедных людей. И монетарист Гайдар изо всех сил, как мог, пытался сдерживать рост денежной массы и заставить страну жить по средствам.
Немцов и Гайдар были союзниками, и их многое объединяло – приверженность демократии и рыночной экономике, желание видеть Россию современной европейской страной, а также возраст, что было очень важно, и, наконец, тот факт, что оба были ставленниками Ельцина, его личными креатурами. Но они двигались параллельно, а не единым фронтом. Гайдар и его соратники только расселись по кабинетам. Немцов хотя и был моложе, мог считать себя более опытным – все-таки в политику он пришел заметно раньше и уже побеждал на выборах. “Боря вырос не в нашей команде, – вспоминает Чубайс, – он вырос независимо от нас”> 17.
Именно поэтому летом 1992 года по приглашению Немцова в Нижний Новгород приехал Григорий Явлинский. С Немцовым они были хорошо знакомы с лета 1990-го. После того как Ельцин сделал выбор в пользу Гайдара, Явлинскому, автору программы “500 дней”, воплощать свои идеи в жизнь было негде. Уже известный и популярный политик, к весне 1992 года он перешел в мягкую оппозицию к правительству. Немцов же относился к Явлинскому с большим уважением и, став губернатором, всегда приходил к нему за советом, когда приезжал в Москву, а потом позвал разрабатывать программу реформ для своей губернии (тогда было принято говорить “губерния”, а не “область”). Явлинский с готовностью согласился. Во-первых, ему хотелось работать. Во-вторых, созданный им исследовательский центр был в тот момент в тяжелом финансовом положении: не было заказов, следовательно, не было денег. Причем денег не было настолько, что команда Явлинского в Нижнем Новгороде работала за питание и жилье. “Они работали за еду, – вспоминает Бедняков, – их поселили в Зеленом Городе (поселок в 15 км от города, где располагались дачи руководителей области), кормили их, и все – этого им было достаточно”
