Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [230]

Вечером 6 декабря, на следующий день после митинга на Чистых прудах, Клишин снова пошел на Триумфальную площадь. Там – все-таки намоленное место – хаотично собирались протестующие после вчерашнего разгрома на Чистых прудах. Никакого плана у людей не было, и протест принял форму гуляний по окрестностям – до тех пор, пока полиция под гневное гудение автомобилей, выкрики “Путин вор!” и “Даешь новые выборы!” не принялась хватать всех без разбора. Людей били не глядя и так же не глядя бросали в полицейские автобусы. На этот раз задержали в том числе и Немцова, который тоже туда пришел. Всего было арестовано примерно столько же человек, сколько и накануне, – около трехсот. Невиданные цифры – как будто в городе началась война против горожан.

Здесь, на Триумфальной, Клишин и узнал, что, оказывается, на 10 декабря запланирован еще один митинг, и не где-нибудь, а в самом центре города, на площади Революции. Клишин удивился: про этот митинг он ничего не слышал. Вернувшись домой, он сел писать текст. “События 5 и 6 декабря на Чистых прудах и на Триумфальной, – писал Клишин, – показали, что из интернета, из социальных сетей, из офисов и университетов на улицы шагнула новая генерация протестующих. Их гораздо больше. Их протест скорее общегражданский, и вызван он конкретной вещью – фальсификацией выборов. Они не имеют никакого отношения к старой оппозиции, которая так долго звала людей на улицы и оказалась в итоге слабо готовой к координации действий в час «икс»” ²³.

Одновременно Клишин рылся в интернете – что же это за митинг такой 10 декабря? – и наконец нашел единственную ссылку в какой-то новостной заметке.

Идея подать заявку кроме 5-го и на 10-е декабря – на всякий случай, как запасную – принадлежала Удальцову, и он был одним из заявителей. Должен был стать заявителем и другой радикальный оппозиционер, Эдуард Лимонов, но они с Удальцовым поругались, и в последний момент Удальцов вписал вместо него в заявку свою жену. (Останься Лимонов заявителем, и митинга на Болотной площади, вероятно, просто не было бы: Лимонов был решительно против переноса.) Третьим заявителем была Надежда Митюшкина. Она и забрала в мэрии подписанное разрешение – тоже на 300 человек – как раз 6 декабря. И вот теперь про этот митинг совершенно случайно узнал Клишин.

Площадь Революции? Ничего себе, подумал Клишин. Он спросил в твиттере: а кто в курсе, что через три дня прямо у стен Кремля будет согласованный с властями митинг? Никто ничего не знал. Тут Клишин вспомнил, что во время работы в рекламе часто устраивал в фейсбуке так называемые ивенты. А почему бы и нет, решил он и создал ивент митинга на площади Революции, потом закинул ссылку в соцсети своего блога и отправил нескольким друзьям. Было уже два часа ночи. Клишин без сил упал на кровать и заснул. Проснулся он утром от телефонного звонка. Звонили с какого-то канадского телеканала, и голос с сильным акцентом спросил: “Здравствуйте, а это вы организуете революцию в России?” ²⁴

Переговоры с мэрией

К утру 7 декабря на митинг через клишинский ивент в фейсбуке записалось уже 10 тысяч человек. Увидев, с какой скоростью идет запись, главный редактор “Афиши” Илья Красильщик опубликовал в фейсбуке призыв: 1) пусть митинг будет конкретно против фальсификаций; 2) пусть вместо активистов, которые выступали 5 декабря на Чистых прудах, на трибуне появятся новые лица – рок-певец Шевчук, популярный писатель Борис Акунин и им подобные; 3) пусть придет “в разы больше людей, чем в понедельник, сейчас уже кажется, что это возможно” ²⁵.

Красильщик испытывал невероятный подъем. Он не собирался идти в политику или “свергать Путина”, но он чувствовал, что пришло его время – и его, и журнала “Афиша”, и всех тех, кто читает журнал “Афиша”, и всех остальных прогрессивных москвичей. “Было ощущение мягкой силы и что мирная московская среда доросла до мирного протеста, чтобы все изменить”, – вспоминает Красильщик ²⁶. Он уже размышлял над тем, как все правильно организовать: надо, чтобы это было бодро, весело и модно, чтобы митинг был похож на праздник “Афиши”, чтобы это было большое общественное мероприятие, а не привычная унылая политическая демонстрация.

День 7 декабря стал днем больших дел и больших новостей: с легкой руки Клишина все обсуждали грядущий митинг и каким он должен стать. Уже появилась идея, что цветом митинга должен стать белый: белые цветы, белые воздушные шары и белые ленточки, которые можно повязать на машину, на сумку, на одежду и таким образом продемонстрировать свой протест. На самом деле белые ленты использовались для политического протеста еще с осени, но на этот раз идею подхватили все, а популяризовал ее недавно появившийся на кабельном телевидении прогрессивный – и неподцензурный – телеканал Дождь[67].

Страничкой в фейсбуке дело не ограничилось – уже днем у организованного Клишиным ивента появилось что-то вроде штаба. 25-летний сотрудник консалтинговой фирмы Илья Файбисович активно зазывал людей через фейсбук еще на предыдущий митинг 5 декабря – его помощь в распространении информации была огромной, ведь активисты “Солидарности” с соцсетями тогда обращались неумело. Как только Файбисович увидел в фейсбуке клишинский ивент, он тут же связался с Клишиным, и с тех пор они сотрудничали. Илья придумал создать чат в фейсбуке и позвал в этот чат нескольких московских журналистов, в том числе Красильщика и Сапрыкина, коллегу Красильщика по “Афише”. Единственным “взрослым” в этом чате – единственным человеком, связанным с политикой еще с 90-х, – оказался известный журналист Сергей Пархоменко.