Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [200]

Ахмат Кадыров понимал, что его могут убить в любой момент, и уже давно готовил Рамзана в преемники. С тех пор как он стал муфтием в 1995 году, сын сопровождал его неотлучно, и Кадыров-старший натаскивал его. “Кадыров воспитывал сына принцем и демонстративно закрывал глаза на шалости инфанта”, – писал “Московский комсомолец” ¹¹. Когда Кадырова-старшего поставили во главе администрации Чечни, Рамзан стал отвечать не только за силовой блок, но и в значительной мере за финансы. Для отца он был и охранником, и первым советником, визирем.

Кадыров-старший просил Путина присмотреться к сыну. К маю 2004 года всем было очевидно, что Рамзан – человек номер два в Чечне, и загвоздка была только в технической стороне дела: он был еще слишком молод. Первым вице-премьером Чечни он стал на следующий день после теракта. “Это означало одно, – писала в «Новой газете» Анна Политковская, – Рамзан теперь – фактически глава Чечни. И это выбор только Путина” ¹². В президенты Кремль продвинул министра внутренних дел Чечни Алу Алханова, но на деле власть принадлежала Кадырову: уже скоро он прилюдно отдавал Алханову приказы – показывал, кто в Чечне главный. И как только подошел возраст – в октябре 2006 года Кадырову исполнилось 30 лет, – Алханов подал в отставку, а Кадыров стал президентом Чечни.

Довольно быстро стало понятно, что вынужденная замена Кадырова-отца на Кадырова-сына имеет принципиальное значение – и для положения дел в Чечне, и для ситуации в России в целом. Во главе региона, вокруг которого на протяжении минувшего десятилетия концентрировалась вся российская политика, встал совсем другой человек. Кадыров-старший был образован – его сын после школы ничему не учился и с отрочества не видел вокруг себя ничего, кроме насилия и войны (хотя знающие его люди говорят, что он умен и обладает великолепной памятью: “Помнит все цифры и детали, кто сколько украл и на каких откатах” ¹³). Кадыров-старший был политиком, его сын – бизнесменом и силовиком. Кадыров-старший обладал авторитетом – его сын мог рассчитывать только на своих гвардейцев, которых к тому времени многие чеченцы уже ненавидели. “[Кадыров-младший] не слыл ни талантливым военачальником, ни духовным лидером, ни интеллектуалом, – писал «Московский комсомолец». – Властным и сильным его назначил отец” ¹⁴.

Кадыров-старший заключил с Путиным вынужденный союз и никогда не был – и вряд ли стал бы – полностью лоялен Кремлю. “Он был сильным человеком, не побоявшимся пойти на переговоры с Кремлем, когда вся Чечня называла его предателем, – писала Алленова. – И ощущение этой внутренней силы, исходящей от него, говорило о том, что он никогда не станет марионеткой” ¹⁵. Впрочем, слово “марионетка” не подходило и Рамзану Кадырову – скорее, Путин для него был как второй отец. Что Путин спаситель Чечни и России, а он сам воин Путина, Рамзан неустанно повторяет с весны 2004 года. И невозможно представить себе, чтобы так выражался его отец.

С самого начала отношения между Кадыровым и Путиным строились на личной верности нового главы Чечни. В политическом смысле между ними был заключен контракт: Кадыров получил карт-бланш на действия внутри Чечни – и по отношению к чеченцам, – а сам гарантировал, что в республике будет спокойно. И Рамзан Кадыров всегда исправно выполнял свою часть контракта, а Москва исправно финансировала Чечню: среди всех российских регионов кадыровская Чечня всегда занимала одно из первых мест по объему государственных субсидий. Кроме того, сразу после смерти Ахмата Кадырова в Чечне был образован фонд его имени. Через много лет журналисты выяснят, что при Рамзане Кадырове в фонд вносит деньги не только чеченский бизнес, но и бюджетники, официально – в добровольно-принудительном порядке – отчисляя в него часть зарплаты. Фонд станет личной казной Кадырова, которую он тратит по своему усмотрению – от финансирования важных для него строек до гонораров приезжающим по приглашению Кадырова звездам и дорогих подарков известным людям: спортсменам, артистам, общественным деятелям.

В марте 2005 года спецслужбы уничтожили Масхадова, в июле 2006-го – Басаева, и через месяц Путин распорядился вывести из Чечни войска. В республике наступала мирная жизнь, ужасы войны уходили в прошлое. В еще недавно разрушенном до основания Грозном появились дворцы, фонтаны и одна из самых больших мечетей во всей Европе. Опираясь на свою гвардию и значительные финансовые ресурсы, Кадыров быстро превратил Чечню в государство в государстве – в деспотию, где не действуют российские законы и где только он имеет право карать и миловать.

В гостях у Рамзана

Анна Политковская никогда не была репортером в чистом смысле слова. Таких, как она, в мире называют Human Rights Journalist: журналист-правозащитник. В течение практически всей второй чеченской войны Политковская ездила по Чечне и писала в основном о зверствах федеральных военных по отношению к мирным чеченцам. Она и была, по сути, правозащитницей: ходила по инстанциям, вытаскивала людей из тюрем и ям, спасала их с помощью своих публикаций. Ее статьи о похищениях, пытках и убийствах в Чечне регулярно фигурировали на процессах в Страсбургском суде по правам человека и иногда – это были самые большие ее победы – ложились в основание уголовных процессов в российских судах. С такой самоотдачей в Чечне не работал никто, и для российских правозащитников, которые занимались нарушением прав человека в Чечне, она была героем.