Предводитель маскаронов - [15]
— Народ! Есть идея! Давайте напьёмся, а?
Наступила неловкая тишина, кто-то выронил вилку из рук на пол. Я позеленела от злобы. Тишину наполняла невнятная глянцевая музыка, прикрывающая чавканье.
— Тогда давайте я вам свою музыку включу! Спасибо скажете! Что вы за хренотень слушаете!
— Это что за фрукт? — спросила у Колесейчика хозяйка галереи. — Надо бы выставить.
— Дружок той рыженькой журналистки…
— Ааа. Тогда не надо.
— А может и надо. Хотя лучше не надо. Пусть продолжает. Скандалы всегда на руку.
— Давайте ваш диск, я поставлю, — сказал Владу услужливый то ли охранник, то ли телохранитель, то ли любовник красивой галерейщицы.
Раздалась душераздирающая музыка Влада. Фуршетчики сморщились, тарталетки стали застревать во ртах. Стрижов подкрался, вынул Владиков диск и поставил прежнюю музыку. Влад сделал зверскую морду, я сильно заволновалась.
— Народ! Где мой диск? Народ! Кто стырил мою музыку? — гаркнул покачивающийся Влад и наступил ногой на упавшую на пол тарталетку. Он её как-то противно раздавил, как конь копытом, и при каждом шаге стал пачкать покрытой тонкой глянцевой плиткой пол.
Охранник в чёрном костюме и белой рубашке выбежал со шваброй и стал за Владом вытирать следы его ботинок тряпкой. Я малодушно позеленела и стала искать одежду, чтобы от позора убежать незаметно. Влад вдруг включил свою дурацкую циркульную пилу, даже непонятно было, как он так быстро засёк розетку. Потом он выхватил швабру у мужчины в чёрном и перепилил её.
Наступила тишина, потом вопли, потом шум, хохот и гам. Даже аплодисменты раздались. Влад, не ожидаясь последующих действий, бросил нервно на столик 300 рублей за перепиленную швабру и вышел из галереи.
Владик догнал меня за поворотом, следом за Владиком с хохотом бежали Педрин, журналист Саша, искусствовед Сёма и фотограф Сладкий, любитель скандалов.
— Какой ты всё-таки Владик чудак на букву «м»! Чудацкий пролетарий. Какая там музыка? Ты просто пэтэушник, пошлый такой рабочий парень, который рукастый, ухастый, слухастый, что-то любит, что-то умеет делать сам. Но сил стать творцом у тебя нет, только исполнителем и техником. И это пролетарское, заводское пошлое пьянство! Фи, как всё это неинтересно! Даже Махальский — он лучше тебя! Он хоть что-то делает, фотографирует хреновенько, но вот нашёл вот бабла на раскрутку, проявил гибкость, к кому-то подольстился, денег ему дали! — шипела я на Владика злобно, не обращая внимания на собравшуюся вокруг нас кучку любителей скандалов.
— Отстань от меня с этой темой! Не надо про деньги! Я не могу об этом. Искусство и деньги — вещи несовместные!
— И к тому же ты нетрезв, Владик! Если бы ты этот скандал устроил в трезвом виде, то это называлось бы перформансом, и за это тебе бы хорошо бы платили. Может быть. Где-нибудь. Если б Олесе Туркиной б на глаза попался б в хороший миг… А так — тупость какая-то, пьяный дебош… Я так мечтаю увидеть тебя трезвым!
— Никогда, сударыня. Не дождётесь! По определению!
— По какому такому определению?
— Мне скуууучно, сударыня! Я не могу трезвым на этот мир смотреть! — бормотал Влад.
В такси Влад оживился и хвастался своими 1000 баксов в месяц, из которых я не видела ни одного, навязывал шофёру сумму больше, чем надо. Педрин и Сладкий, между которыми я была зажата, смотрели на меня довольно гадко. Влад остановил такси у своего дома, вышел за дополнительными деньгами. У меня в руках оказался его бумажник с пятисоткой. Педрин и Сладкий сказали мне: «Бери! Он всё равно ничего не помнит. А тебе деньги нужны. Он всё равно всё пропьёт».
Потом пили водку в каком-то дворе, на детской горке. Аккуратно разложили на полиэтиленовом мешке сырые сосиски, солёные огурцы, плавленый сыр. Влад повизгивал от удовольствия, что нашёл не только собутыльников, но и собеседников. Он гадко юлил, громыхал. Когда водка кончилась, он обшарил свои карманы, обнаружил пустой бумажник и вперился в меня своими красными шуруповёртами. «Отдай!». Оказывается, гад, всё заметил, хотя, казалось, мозги у него уже отсохли. Жадный, но справедливый фотограф Сладкий трезво заметил: «Не отдавай. Ты, Влад, алкоголик, а ей деньги нужны. Она мать с двумя детьми. Если сейчас у неё деньги отберёшь, то расстанешься с ней навсегда. Ты потеряешь Женщину! Женщина дороже, чем водка!». Влад как ястреб впился тощими своими недоделанными пальцами в купюру и заорал: «Это оскорбление! Это воровство. Что хочу, то и делаю со своими деньгами! И никто не имеет право распоряжаться мною. Отдай!». Я скромно отдала деньги, сплюнула через плечо и пошла. За мной фотограф Сладкий. Мы с ним поссали под помойным баком в соседнем дворе, ибо туалетов нигде нет, и поехали по домам.
На следующий день я увидела, что газета «***» не напечатала мой обзор культуры. Писец, поняла я, моей работе. Я подсидела Сёму, теперь меня выперли точно так же, как его. На что жить? Это были жалкие, но стабильные гроши. Я шла в редакцию с тяжёлым сердцем. Влад плыл мне навстречу по Фурштадтской, совершая головой круги в небе. Красноглазый и жуткий. Мы неминуемо пересеклись. Я закричала на него:
— Пошёл сука на ***! Понял! Брысь, пшёл от меня.
Роман «Пение птиц в положении лёжа» — энциклопедия русской жизни. Мир, запечатлённый в сотнях маленьких фрагментов, в каждом из которых есть небольшой сюжет, настроение, наблюдение, приключение. Бабушка, умирающая на мешке с анашой, ночлег в картонной коробке и сон под красным знаменем, полёт полосатого овода над болотом и мечты современного потомка дворян, смерть во время любви и любовь с машиной… Сцены лирические, сентиментальные и выжимающие слезу, картинки, сделанные с юмором и цинизмом. Полуфилософские рассуждения и публицистические отступления, эротика, порой на грани с жёстким порно… Вам интересно узнать, что думают о мужчинах и о себе женщины?По форме построения роман напоминает «Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон.
Эта книжка собрана из рассказов музыкантов, архитекторов, других представителей питерской и московской богемы, да и не только, о происшествиях, случившихся с ними и их знакомыми на Невском проспекте.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Легкая работа, дом и «пьяные» вечера в ближайшем баре… Безрезультатные ставки на спортивном тотализаторе и скрытое увлечение дорогой парфюмерией… Унылая жизнь Максима не обещала в будущем никаких изменений.Случайная мимолетная встреча с самой госпожой Фортуной в невзрачном человеческом обличье меняет судьбу Максима до неузнаваемости. С того дня ему безумно везет всегда и во всем. Но Фортуна благоволит лишь тем, кто умеет прощать и помогать. И стоит ему всего лишь раз подвести ее ожидания, как она тут же оставит его, чтобы превратить жизнь в череду проблем и разочарований.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.