Предвестие вихря - [3]

– Это Копье – самое могущественное из реликвий и, несомненно, более сильное оружие, чем Ключи Квинароста, которые у тебя уже есть.

Мысли дракона о том, что самое могущественное оружие теперь у вето, не уменьшали боль. Он рычал, безнадежно пытаясь не думать о ней. Копье не просто доставляло неудобство, оно могло и оставить шрам. Келлендрос не боялся, что оно может лишить его жизни. Этого бы не произошло, даже если бы Копье вонзилось в его тело, ведь Шторм над Ансалоном был владыкой, одним из пяти огромных драконов, держащих Кринн в своей власти.

Келлендрос был уверен, что сможет воспользоваться ненавистным Копьем и другими артефактами, чтобы открыть дверь во Мглу. Дух Китиары, давней союзницы по службе в армии Владычицы Тьмы, блуждал где-то там, в мире вечного сумрака. Синему дракону нужно было добыть ее дух, как он добыл Копье, чтобы вернуть Китиару на Кринн. Четырех реликвий для этого должно было хватить.

Но сначала требовалось найти для духа новое тело.

У Келлендроса был на примете один прекрасный синий потомок, мускулистый и изящный, само совершенство. Он появился на свет из его редких слез. Но Палин и другие заговорщики, сами того не ведая, уничтожили потомка вместе со многими другими, когда напали и разрушили его любимое логово в Северных Равнинах. Смерть Палина и его товарищей менее часа назад послужила хоть небольшим, но утешением. Келлендрос подумал, что это следовало бы сделать давным-давно, и не просто из мести (он был выше человеческих желаний), а в память о Китиаре, которую при жизни преследовали отец и дядя Палина – воин Карамон и маг Рейстлин. Они отравляли ей жизнь и не оставили ее в покое после смерти.

Какое-то время Палин с товарищами были для Келлендроса даже полезны. По совету одного из шпионов, подосланных драконами, старого предателя, притворившегося ученым, они сами невольно собрали все магические реликвии в одном месте и оставили их на острове Шэлси, недалеко от Цитадели Света. Мнимый ученый предложил разрушить артефакты, утверждая, что выпущенная энергия увеличит уровень магии в мире. Они и представить себе не могли, что это была лишь уловка Келлендроса, желающего украсть их драгоценные реликвии.

После этого синий дракон в них не нуждался. А Палин и остальные слишком поздно поняли, что Шторм над Ансалоном загнал их в угол. В то время как Келлендрос расправлялся с ними, Трещина убил предателя, чтобы замести следы.

Келлендрос и не предполагал, какую боль причинит ему Копье, но, как бы то ни было, ее стоило терпеть, если такой ценой он сможет вернуть Китиару.

Дракон обязан был это сделать. Давным-давно, когда они вместе воевали против сил Света под знаменами Владычицы Тьмы Такхизис, из преданности и уважения к Китиаре он поклялся всегда и везде оберегать ее. Лишь однажды его не оказалось рядом, и Китиару убили. Опечаленный Келлендрос долго искал ее дух, пока не нашел его во Мгле. Если бы ему удалось вызволить ее из этого далекого мира, он сдержал бы свое обещание. Теперь никто не мог ему помешать – Палин и его друзья убиты, а самая могущественная из владык – красная драконица Малистрикс, как и другие, давно забыла об этой клятве.

Дракон подумал, что скоро он и Китиара снова будут вместе, но прежде ему нужно выдержать эту адскую боль и добраться до логова.

– Келлендрос думает, что мы мертвы, – сказал Риг. Темнокожий мореход внимательно посмотрел туда, где совсем недавно исчез Шторм над Ансалоном. Он провел рукой по коротко подстриженным волосам и облегченно вздохнул.

– Надеюсь, он так и думает, иначе возвратится и снова попробует нас убить. А мне этого совсем не хочется, потому что я не думаю, что нам повезет дважды, – напряженно сказала Блистер. Она неторопливо подошла к мореходу и продолжала, то нервно дергая за рукав Джаспера, то теребя свои белокурые косы. – Нет. Если он узнает, нам ничто не поможет… Если он только вернется… Да… У меня такое чувство, что ему это почти удалось. Не перестаю удивляться, как я еще живу и дышу. Уж больно этот дракон большой. Я никогда не видела такого большого дракона. Вы видели его зубы? Вот это зубы! – Она замолчала, на мгновение задумавшись. – Так что же все-таки случилось? Что нас спасло?

– Палин, – ответил Риг.

– Да? А что ты сделал? – обратилась Блистер к Палину, который все это время молчал.

Маг убрал с глаз длинную прядь седых волос и тихо сказал:

– Заклинание.

У него не было сил говорить громче. Палин ссутулился, оперся на руку Рига и глубоко вдохнул влажный воздух. Последнее волшебство отняло у него всю энергию. Он, Палин Маджере, самый могущественный маг на Кринне, один из немногих оставшихся в живых после битвы в Бездне, сейчас был далеко не таким всесильным: слабый, уязвимый, с опустошенной душой, в грязной тунике и разорванных штанах.

– Удивительное заклинание, – сказала Блистер. – И подействовало, тебе так не кажется, Джаспер?

Гном согласно кивнул, и с его толстых губ сорвался хрип. Хотя благодаря заботе Ферил рана, нанесенная Дамоном, почти зажила. Джаспер понимал, что он никогда не станет так же здоров, как прежде. Легкое было проколото насквозь, и если раньше он сам мог бы себя вылечить, то теперь магия гному не подчинялась – его вера в свою способность исцелять умерла вместе с Золотой Луной.