Предварительный заезд - [35]
Посмотрев на часы, я сказал Фрэнку, что с меня хватит. Мне было необходимо глотнуть воздуха. Он не обратил внимания на затаенный вызов и вышел вместе со мной, сказав, что бывает в музее при каждом посещении Москвы и это ему никогда не надоедает. Было нетрудно поверить, что на сей раз он говорит правду.
Стивен, успевший поесть после занятий, которых нельзя было пропустить, ожидал меня около входа, как мы и договорились. Он рассчитывал увидеть одного меня, и Фрэнк оказался совершенно лишним. Я без пояснений представил их:
— Фрэнк Джонс... Стивен Люс.
Они сразу же не понравились друг другу.
Если бы эти двое были собаками, то принялись бы сердито рычать и скалить зубы. Во всяком случае, оба действительно наморщили носы. Мне захотелось угадать, внешняя или скрытая ипостась Фрэнка вызвала такое неприятие у Стивена и кого он невзлюбил — самого этого человека или тип, который тот изображает.
А Фрэнку, предположил я, просто не мог бы понравиться никто из моих друзей. К тому же если Янг был прав, Джонс не мог не видеть Стивена раньше.
Ни тот ни другой разговаривать не собирались.
— Что ж, Фрэнк, — бодро сказал я, стараясь не показать, насколько меня забавляет ситуация, — спасибо вам за компанию. А теперь мы со Стивеном уйдем на весь вечер. Думаю, что увидимся за завтраком.
— Конечно.
Мы пошли прочь, но через несколько шагов Стивен с хмурым видом оглянулся. Я увидел, что он смотрит на удаляющуюся спину Фрэнка.
— Кажется, я его уже видел, — сказал Стивен. — Но где?
— Не знаю. Может быть, вчера утром здесь, на площади?
Мы шли по Красной площади мимо ГУМа. Стивен тряхнул головой, прогоняя мысли о неприятном новом знакомом.
— Куда мы направляемся? — спросил он. — К телефонной будке.
В первой же попавшейся мы опустили в автомат две копейки, но по номеру, который дал нам Миша, никто не ответил. Набрали снова, на этот раз номер Юрия Ивановича Шулицкого — с тем же результатом.
— Тогда едем на Кутузовский проспект, — сказал я. — Где мы можем взять такси?
— Метро дешевле. Пять копеек, куда бы вы ни ехали. — Стивен не мог понять, почему я хотел тратить деньги, когда этого можно было избежать; в его глазах и голосе угадывалось недовольство. Пожав плечами, я уступил, и мы спустились в метро. Мне пришлось преодолеть обычный приступ клаустрофобии, которую у меня всегда вызывали поезда, несущиеся глубоко под землей.
Похожие на храмы станции московского метро, казалось, были построены к вящей славе русской технологии (покончившей с церквями), но на длинном скучном эскалаторе я понял, что здесь мне недостает вульгарных лондонских реклам, расхваливающих бюстгальтеры. Важный, пестрый, шумный, грязный, свободный старый Лондон, жадный, дерзкий и жизнелюбивый.
В конце концов мы выбрались на поверхность, прошли изрядное расстояние, задали множество вопросов и добрались до коммерческого отдела посольства. У дверей стоял охранник. После долгих переговоров мы проникли внутрь.
Следуя совету Оливера Уотермена и едва не потеряв терпение, я смог-таки убедить хозяев конторы отправить мое сообщение. Оно выглядело следующим образом:
«ЗАПРОСИТЬ ПОДРОБНОСТИ ЖИЗНИ И СПОРТИВНЫХ ЗАНЯТИЙ ГАНСА КРАМЕРА. ТАКЖЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ЕГО ТЕЛА. ТАКЖЕ ИМЯ И НОМЕР ТЕЛЕФОНА ПАТОЛОГОАНАТОМА, КОТОРЫЙ ДЕЛАЛ ВСКРЫТИЕ».
— На ответ можете не рассчитывать, — бесцеремонно предупредили меня. — Сейчас весь ад с цепи сорвался из-за событий в Африке. Там полным-полно советского оружия и так называемых советников. Аппарат просто дымится. Пропускаем в основном дипломатическую информацию, так что вы будете в самом конце списка.
— Я вам очень благодарен, — ответил я, и мы выбрались на улицу.
— Куда теперь? — поинтересовался Стивен.
— Попробуйте еще раз набрать эти номера. Мы нашли застекленную будку, опустили в щель две копейки... Снова никакого ответа.
— Вероятно, еще не вернулись с работы, — предположил Стивен. Я кивнул.
Было четыре часа. На улице начинало темнеть, и освещенные окна домов с каждой минутой становились все ярче.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Стивен.
— Не знаю.
— Тогда давайте пойдем в университет. Он совсем недалеко. Во всяком случае, ближе, чем ваша гостиница.
— Но поесть там, полагаю, не удастся?
Стивен удивленно посмотрел на меня.
— Почему же? В нижнем этаже там находится своего рода супермаркет для студентов, а наверху есть кухни. Мы можем что-нибудь купить и поесть в моей комнате. — Правда, в его голосе слышалось сомнение. — Думаю, получится не хуже, чем в «Интуристе».
— Рискнем, пожалуй.
— Я только позвоню и предупрежу, что приду с гостем, — сказал Стивен, возвращаясь в телефонную будку.
— А разве нельзя прийти просто так?
Он отрицательно потряс головой.
— В России все нужно предварительно согласовывать. Если вы предупредили тех, кого следует, то все в порядке. Если нет, то это непорядок, подрывные действия или еще того хуже. — Он порылся в карманах в поисках очередной двухкопеечной монеты и сунул ее в автомат.
Выйдя из телефонной будки, Стивен сказал, что обо всем договорился, и принялся объяснять, как мы поедем на метро, но я его больше не слушал. В нашу сторону, оживленно разговаривая между собой, шли двое мужчин. Сначала я просто решил, что они мне кого-то напоминают, но почти сразу же узнал обоих. Это были Йен Янг и Малкольм Херрик.
Конезаводчик Дэниел Рок по просьбе графа Октобера расследует странные случаи на скачках. Некоторым лошадям явно дают допинг, который, однако, не может выявить ни одна экспертиза. Под видом младшего конюха Рок проникает в конюшню, которая связана с подозрительными лошадями, — и понимает, что ввязался в гораздо более опасное предприятие, нежели полагал вначале.
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Вложив фантастические деньги в покупку племенного жеребца, молодой банкир Тимоти Эктрин надеется со временем вернуть их с огромной прибылью, но, к несчастью, все потомство породистого скакуна нежизнеспособно из-за жутких врожденных увечий. Пытаясь выяснить причину неудачи, Тимоти начинает собственное расследование. Теперь на кон поставлены уже не только его капитал и репутация, но и жизнь.
Для жокея-профессионала Келли Хьюза, короля стипль-чеза, остаться без лицензии – сущий кошмар. Поэтому Хьюз решает провести собственное расследование обстоятельств, приведших к столь неожиданному для него решению Дисциплинарного комитета…
Сид Холли — бывший жокей, получив тяжелую травму, вынужден оставить скачки и взяться за работу частного детектива. Выполняя просьбу тестя, он начинает опасное расследование несчастных случаев и финансовых махинаций вокруг ипподрома Сибери.
Смерть фотографа Джорджа Миллеса поначалу не привлекла к себе особого внимания, и лишь после того, как неизвестные жестоко избили его вдову, а потом подожгли его дом, стало ясно, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы найти и уничтожить архив Миллеса. Но случайно коробка с полуиспорченными негативами оказалась у жокея Филипа Нора, который рискнул вскрыть этот полный грешных тайн «ящик Пандоры»...
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…