Предварительный заезд - [11]

— Вы, наверно, хотите сказать, что даже не начинали работу? — недоверчиво спросил я. — Вы должны были получить мое письмо самое позднее в прошлый четверг. Шесть дней тому назад.

— Вот ваши фотографии. Но вы же понимаете, что... э-э... были некоторые... трудности в том, чтобы в такой короткий срок оформить визу.

— Какой смысл в визе, если у меня нет информации? А разве вы не могли одновременно добыть и то и другое?

— Мы думали... э-э... факс. В посольстве. Мы сможем выслать вам сведения, как только получим их.

— А я буду непрерывно бегать вокруг и смотреть, не влетел ли в форточку почтовый голубь?

Хьюдж-Беккет строго улыбнулся, не разжимая неподвижных губ.

— Вы можете позвонить, — указал он. — Телефон есть в этой бумаге.

— Он чуть откинулся в своем роскошном кресле и посмотрел честным взглядом на свою руку, словно рассчитывал увидеть, что линия жизни на ладони за последние полминуты успела полностью изменить конфигурацию. — Мы, конечно, поговорили с врачом, который оказывал помощь Гансу Крамеру.

— И что? — подбодрил я его, так как он явно собирался поставить здесь точку.

— Он был дежурным врачом на соревнованиях по троеборью. Он осматривал девушку, сломавшую ключицу, когда кто-то вошел и сказал, что один из немцев потерял сознание. Врач сразу же бросил пациентку, но, когда добрался до места, Крамер был уже мертв. По его словам, он попытался сделать ему закрытый массаж сердца, необходимые инъекции, искусственное дыхание, но все было тщетно. Тело, так сказать, посинело... а причиной смерти была названа... э-э... сердечная недостаточность.

— Или, другими словами, сердечный приступ.

— Э-э... да. Конечно, было сделано вскрытие. ; Естественная смерть.

Ужасно, когда умирают такие молодые.

Все эти сведения совершенно бесполезны, грустно подумал я. Разве что Ганс Крамер оказался настолько неосмотрителен, что проглотил решающую улику. Ничто не говорило о возможности смерти во время любовной игры, ничто не подтверждало сложившуюся легенду. Было очевидно, что слухи о какой-то Алеше ходили лишь потому, что Крамер не мог опровергнуть их.

— Имена и адреса остальных участников немецкой команды?

— Будут.

— А имена и адреса участников команды России, приехавших на международные соревнования в Бергли?

— Будут.

— А русских наблюдателей?

— Будут.

Я уставился на Хьюдж-Беккета. Эти сведения, которые могли бы оказаться очень полезными, представляли собой описание «русских наблюдателей», трех человек, которые на полуофициальном положении в прошлом году присутствовали на множестве соревнований, где выступала их команда, а не только на международных скачках в Бергли. Смысл их присутствия можно было охарактеризовать различными словами: «шпионаж», «изучение хода соревнований», «отслеживание наших лучших лошадей» и даже «анализ подготовки спортсменов Запада для того, чтобы выставить их дураками на Олимпиаде». Я мог бы добыть их с помощью нескольких телефонных звонков людям, связанным со скаковым миром.

— Принц говорил, что вы согласились проделать кое-какую подготовительную работу, — напомнил я.

— Мы намеревались, — уточнил он, — но ваша роль на сцене международной политики крайне незначительна. Мое учреждение на этой неделе занималось делами гораздо более серьезными, чем... э-э... лошади.

Его ноздри слегка раздулись, и в голосе прозвучала та же неприязнь, что и во время визита ко мне.

— Рассчитываете ли вы, что мне удастся выполнить это поручение?

Хьюдж-Беккет продолжают молча изучать свои руки.

— Желаете ли вы мне успеха?

Он перевел взгляд на мое лицо с таким видом, будто оторвал от земли двухтонную тяжесть.

— Я был бы рад, если бы вы осознали, что обеспечение лорду Фаррингфорду возможности выступить на Олимпиаде означает всего-навсего, что он получит шанс доказать, что он сам или его лошадь достаточно хороши. Но это не тот предмет, ради которого мы хотели бы пожертвовать хоть чем-нибудь из... э-э... деловых отношений с Советским Союзом. На самом деле мы не хотели бы оказаться, в Положении, когда нам пришлось бы приносить извинения.

— Тогда просто чудо, что вы уговаривали меня поехать в Москву.

— Этого хотел принц?

— И он обратился к вам?

Хьюдж-Беккет чопорно поджал губы.

— Это была вовсе не безосновательная просьба. Но если бы все мы не одобряли данное вам поручение, то отказались бы от любой помощи.

— Ну ладно, — сказал я, поднимаясь и рассовывая бумаги по карманам.

— Я понял, что вы стремитесь избежать впечатления, будто не считаетесь с желаниями члена королевской семьи. Поэтому вы хотите, чтобы я поехал, задал несколько беспредметных вопросов и получил на них бессодержательные ответы. В итоге принц воздержится от покупки немецкой лошади, Джонни Фаррингфорд не будет включен в команду и никому не потребуется для этого пальцем шевельнуть.

Он окинул меня взглядом, полным мировой скорби высокопоставленного государственного служащего.

— Мы забронировали для вас комнату на две недели, — сообщил он, но, конечно, вы можете вернуться раньше, если захотите.

— Спасибо.

— Если вы прочтете этот список, то увидите, что мы приготовили один-другой: э-э: контакт, который может пригодиться.