Предпочитаю молчать - [2]

- Мое имя Хескет, - очень спокойно ответил пленник, не пытаясь подражать крикам собеседника. - И я знаю, сколько времени я здесь нахожусь. Я нахожусь здесь двадцать восемь лет, два месяца и семнадцать дней.

Теперь в коридоре объявились и другие люди, настороженные, с оружием наизготовку, восклицающие от удивления так же несдержанно, монотонно и громогласно. Хескет, которому за все время его заключения не приходилось иметь дело с иными звуками, кроме собственных шагов по камере, журчания воды и крадущейся поступи карногов, забыл, какими оглушительными могут быть человеческие голоса. Всеми возможными способами он постарался защитить свои уши от их болтовни.

Ему вручили одежду, космический скафандр, он кое-как сумел облачиться в него, думая о мире, лежащим снаружи, о Вселенной, которая за эти двадцать восемь лет стала смутным воспоминанием. Но все это продолжало оставаться не совсем реальным из-за неприятных ощущений в желудке.

Его вели по коридору, а он лихорадочно шарил глазами по сторонам, надеясь отыскать свою миску возле одного из метровых карногов, валявшихся на полу. Заметив его состояние, Уолтерс ухмыльнулся:

- Приятно на них глянуть, когда они валяются вот так, кверху лапками, верно, Хескет? - прогрохотал он.

Хескет покачал головой, этот жест получился у него непроизвольно.

- Нет, - возразил он. - Я голоден.

- Мало того, что запихали тебя в конуру, так еще и голодом морили? Вот скоты! Ничего, доберемся до корабля, там ты быстренько придешь в норму.

Хескет возразил было, что его вовсе не заставляли голодать, что это люди разрушили тщательно продуманную карногами систему опеки над ним, но на это его, вместо ответа, запихали в тесную каюту, которая внезапно рванулась вперед, так что к голоду добавилось еще одно неприятное ощущение. Потом дверь каюты распахнулась и они оказались на поверхности погруженной в ночь равнины. Крупные алмазы звезд заплясали на черном небе и обрушились на разум Хескета: открывшееся пространство больно отдалось в глазах, привыкших за это время к объему в семь-на-семь и семь футов, и не успевших перефокусироваться.

Хескет потерял сознание.

* * *

- Доктор вкатил ему внутривенно хорошую порцию укрепляющего, так что он должен будет чувствовать себя неплохо, когда проснется. Но, разумеется, шок должен быть очень силен. Если вы смирились с тем, что придется умереть пленником, то после спасения, можно и свихнуться от потрясения.

Голос принадлежал Уолтерсу. Именно его знакомые интонации, а не слова привлекли внимание Хескета, когда он пришел в себя. Разговор подхватил другой голос, которому он уделил крайне мало внимания, разве что попытался выделить в нем то, что отличало его от голоса Уолтерса.

- Особенно спустя столько времени, - согласился иной голос. - В жизни не слышал о подобных случаях. Я поручил кое-кому просмотреть списки потерь за эти годы, но обнаружились пробелы в официальных документах, а на гражданские службы я не очень-то надеюсь… Легок на помине. Спасибо, Лал.

Что-то зашелестело и голос продолжил:

- Ага, вот что-то вроде, подходящее! Абдул Хескет, сообщается его исчезновение с транспорта 62 965 примерно тридцать лет назад. А кроме того…

- Рассуждения штатского! - взволнованно произнес Уолтерс. - Мы не только отбили кое-кого у карногов, но и получили человека, который действительно в состоянии, хоть что-то о них сообщить!

- Улыбка судьбы, разве не так, сэр?

- Думаю, он приходит в себя, - предупреждающе заметил другой голос, и Хескет вспомнил, что его глазные яблоки мгновение назад вздрогнули.

После голубовато-белого освещения, используемого карногами, свет был слепящим желтым, но он смог разглядеть что помещение большое и чисто прибранное, а обоняние подсказало, что пахнет здесь не так, как в его камере. Госпиталь, вспомнил он. Все верно - я в госпитале.

- Теперь вы чувствуете себя получше, Хескет? - поинтересовался Уолтерс.

Хескет облизнул губы.

- Да, - ответил он, с трудом открыл глаза и заставил их оставаться открытыми.

Чье-то лицо смутно маячило над его койкой, другой человек неясно вырисовывался рядом.

- Это командор Вождев, - представил Уолтерс. - Он командует рейдом, в котором вас отбили у карногов.

Командор улыбнулся.

- Ну, Хескет, - произнес он, - вы, знаете ли, пожалуй, самый везучий человек в истории. Мы только что говорили, что ни разу даже не слыхали о человеке, который спасся бы от карногов. Вам выпало дьявольски трудное испытание, но теперь это все позади.

- Это не было настолько скверно, - ответил Хаскет. Голос командора, как и у всех прочих, был слишком громким и травмировал его барабанные перепонки. - Меня кормили, снабжали водой для мытья, я не испытывал холода.

- Но они двадцать восемь лет продержали тебя взаперти, в этой крохотной каморке! - возмутился Уолтерс.

- Это… это не по-человечески!

- Карноги - не люди, - безразлично возразил Хескет. Вождев быстро переводил глаза с одного на другого.

- Конечно, они не люди, - успокаивающе произнес он.

- Что ж, полагаю, первое, что вам бы стоило сделать, это рассказать обо всем, что случилось с вами, пока вы были в плену. Можете мне поверить, ситуация изменилась. Они бегут почти повсеместно. Но благодаря вам, как мне кажется, наша окончательная победа еще более приблизилась.