Предначертано судьбой - [20]

Мысли о детях напомнили Джулии недавно сказанные слова миссис Чэпмен: «Вам бы лучше подумать о новом муже, о молодом, с которым вы могли бы иметь детей».

Если бы раньше кто-то сказал ей эти слова, она восприняла бы их как нелепость, даже как оскорбление, но сейчас Джулия отнеслась к сказанному с пониманием и надеждой. На нее нахлынуло какое-то новое чувство, ей было так хорошо сейчас, этот свежий весенний воздух позволял на все смотреть иначе. Она подумала о Джибе, напомнила себе, что он скоро уедет. К тому же такой обаятельный человек с сомнительным прошлым и скверной репутацией может причинить даме одни лишь неприятности.

Джулия так глубоко задумалась, что кабриолет чуть было не перевернулся. Она прочнее взяла поводья и сосредоточилась на дороге, позабыв о Джибе и об облачках.

В городе, на центральной улице экипажи сновали туда и обратно, а путь в боковые переулки загораживали грузовые фургоны. Джулии надо было проехать в конюшню Ли Тейбора. Когда она сворачивала во двор к Тейбору, какая-то проезжавшая мимо упряжка обдала ее грязью.

— Проклятие! — вскрикнула Джулия, и полезла за носовым платком.

— В чем дело, мадам? — произнес один из уборщиков в конюшне Ли.

— Скажи мистеру Тейбору, что я хочу его видеть, — сказала Джулия, оттирая грязь со щеки.

— Сейчас, мадам.

Ли тотчас вышел и поздоровался с Джулией.

— С добрым утром, Ли, — приветливо сказала Джулия. Ей нравился Ли, сын Гэрриэт, она понимала, что с такой мамашей, наверное, бывает нелегко.

— Мосси заметил трещину в правом валу. Посмотрите, что там. А я пока пойду в город, у меня дела.

Ли пощупал рукой колесо, смахнул грязь, и сказал:

— Работы на час.

— Вот и отлично, — сказала Джулия. Она собрала свои вещи и хотела выйти из коляски, но Ли предложил сначала отвезти ее туда, куда она направлялась.

— Нет необходимости идти пешком, везде грязно, — сказал Ли.

— Спасибо, вот и отлично, — поблагодарила Джулия.

— Куда сейчас? — спросил Ли, когда они уже готовы были ехать, и он взял поводья.

— В редакцию «Сентайнела», пожалуйста. Какое-то время они ехали молча. Ли никогда не начинал разговор первым.

— Как мама, Ли? — спросила Джулия.

— Прекрасно, как всегда, спасибо, — сказал он, взглянув на нее. — Джиб хорошо себя ведет?

— О, да. Он чудесный человек. Не думаю, что он способен на что-нибудь плохое.

Ли улыбнулся:

— Мама говорила, что он помогает вам в доме с уборкой?

Джулия представила себе, что еще могла добавить Гэрриэт Тейбор в разговоре с сыном.

— Да, он предложил мне свою помощь только в уборке и ничего более.

— Я маме сказал то же самое, пытался ей объяснить.

— По правде говоря, мне даже неловко, что я пользуюсь услугами мистера Бута. Он бескорыстно взялся помочь мне, и кроме еды он ничего не потребовал. Он делает это из вежливости.

Они уже подъезжали к редакции. Было видно, что Ли сдерживает себя, чтобы не ухмыльнуться. Но вдруг он сказал:

— Просто так Джиб ничего не будет делать.

— Он тебе жаловался на что-то? — спросила недоуменно Джулия.

— На что он может жаловаться? Да нет, — говорил Ли, спрыгнув на землю и помогая Джулии сойти. — Я думаю, работа ему нравится.

— Ну, спасибо за помощь, — сказала Джулия, вытирая с подола оставшиеся пятна грязи.

— Имейте в виду, в нем сидит дьявол. Поэтому будьте осторожны.

Джулия насторожилась, услышав еще одно предупреждение и сказала:

— С виду он весьма порядочный человек.

— Когда ему нужно, он может быть вполне порядочным. Ну, ладно, увидимся позже, — сказал Ли, приподняв шляпу и садясь в кабриолет.

Джулия смотрела, как удаляется от нее кабриолет и чувствовала какую-то смутную тревогу. Она могла все понять. Понять, например, почему Гэрриэт или Гар-лан плохого мнения о Джибе, и даже Дотти, но как понимать, что Ли Тейбор, будучи другом Джиба, так о нем говорил. Ли явно давал понять, что Джиб не заслуживает доверия. «Ну, ладно, — сказала она, — теперь меня предупредили все».

В редакции стоял специфический запах машинной смазки и табачного дыма. На полу стопками лежали газетная бумага и перевязанные стопки газет. На стенах были развешаны отпечатанные номера газеты «Сентайнел». За стойкой трудился Уолт Стрингер, редактор и издатель одновременно. Он возился с огромным печатным станком, в зубах у него была зажата трубка. Когда он увидел Джулию, то снял передник, вытер руки и вышел из-за стойки к ней навстречу.

— Доброе утро, Джулия, — сказал он, вынимая трубку изо рта и откладывая ее на специальную подставку. — Вижу, что вы принесли материал, как всегда досрочно.

— Стараюсь, — сказала Джулия, вынимая статью из сумки.

Уолт взял бумаги и стал смотреть, оставляя чернильные следы своих пальцев на белоснежных страницах.

— Прекрасно, превосходно, — говорил он. Джулия терпеливо ждала. Уолт всегда вызывал у нее сочувствие, как товарищ по несчастью. Уолт потерял жену в прошлом году. Утрата стала для Уолта тяжелым испытанием, это отразилось и на его внешности: он выглядел мрачно, и под глазами образовались мешки.

— Кто-нибудь откликнулся на мое объявление? — спросила Джулия.

— Кажется, вчера что-то было, — сказал Уолт, подойдя к стойке и вытаскивая письмо из стопки бумаг. После того как Мэри Херли уехала в Бьютт, Джулия дала объявление в «Сентайнел» о том, что ей требуется прислуга. Несколько откликов на объявление уже пришло, но все они не устраивали Джулию: у одной женщины было трое детей; другая была молодой девушкой, очевидно сбежавшей из родительского дома.