Предначертание - [8]
Он ушёл на закате. Тешков ничего не спрашивал, пока Гурьев собирался, — всё без слов было понятно. Поворчал, но больше для виду.
Курень у Пелагеи был немаленький, хоть и жила женщина одиноко. Двор только небольшой, огород – тоже, из живности одних кур держала, а из скотины – кобылку, ту самую, что в бричку запрягала. Даже коровы не было.
— Да на что мне корова, — отмахнулась на его вопрос Пелагея. — Да и недосуг, говорю же. Когда за скотиной-то ещё ходить, — пока станицы окрест объедешь! А ты что ж, вправду травному делу учиться надумал?
— А то. Да я и тебя тоже кое-чему научить могу.
— Целоваться, что ль? — посмотрела на него Пелагея.
— Ну, и за этим не станет, — спокойно ответил Гурьев. — Смотри вот, Полюшка.
Он показал ей несколько точек, нажимая на которые, можно было достаточно эффективно снимать боль, и точки резонанса:
— Но тут, Полюшка, долгое воздействие требуется. Если боль снять – пяти минут достаточно, то для пробуждения жизненных сил недели нужны, а иногда – и месяцы.
— Похоже китайцы-то лечат. Однако у тебя по-другому как-то. Где ж это ты узнал-то такое?
— Выучился, — улыбнулся Гурьев.
— Сколько годков-то тебе, Яша?
— Дело не в возрасте. Меня этому с детства один мудрый человек обучал. Только я ещё так мало знаю. Вот, все секреты дядьки Степана выведаю, да дальше учиться поеду.
— Ежели я тебя отпущу, — тихо проговорила Пелагея, обвивая его шею руками.
Он только теперь ощутил, как соскучился по женскому телу и ласке. Это было, как взрыв, как буря, что налетает внезапно и яростно. Только он не спешил никуда. И лишь тогда, когда Пелагея взмолилась – не голосом, руками, ногами, потянув его на себя, — ворвался в неё, такую горячую, что разум не выдержал, отключился.
— Бесстыжий, — шептала Пелагея, целуя Гурьева. А он лежал и улыбался, как последний дурак. — Ох, бесстыжий охальник… Яша… Люб ты мне…
— И ты мне, — Гурьев провёл ладонью по её спине, так, что Пелагея вздрогнула длинно. — Ты такая красивая, Полюшка.
— Никуда не пущу… Мой…
Он не ответил, мягко отстранил женщину, перевернул на спину, развёл в стороны её руки, обвёл языком, мокрым и тугим, вокруг её сосков, — Пелагея застонала, выгнулась ему навстречу.
Она лежала, вжавшись головой Гурьеву в плечо, и ловкие её пальцы скользили по его груди. Пелагея подняла лицо, осветившееся улыбкой:
— Пойду баньку затоплю.
— Не устала ты, Полюшка?
— Уморить меня вздумал?! — тихонько рассмеялась Пелагея. — Подрасти малость, нахалёнок! Шучу, Яшенька, шучу я. Не сердись. Ох, да люб же ты мне…
В бане, при свете лампы, пускай и не слишком ярком, Пелагея разглядела его как следует. Гурьев увидел удивление на её лице, усмехнулся:
— Что, Полюшка? Не видала прежде обрезанных?
— Всяких видала, — отрубила Пелагея, — чай, не первый день на свете живу! А ты-то – татарин, что ли?! Ведь не похож совсем.
— Это, Полюшка, иногда в природе случается, — пояснил Гурьев. — Моисей, пророк, тоже обрезанным родился. Аврааму вот не повезло – пришлось на девяносто девятом году жизни такую деликатную операцию производить.
— Ишь ты – Моисей, — задумчиво повторила Пелагея и улыбнулась. — А то слышала я, что ты нехристь.
— Нехристь я, нехристь, Полюшка. Кто в городе живёт, в церковь не ходит да не постится – тот и есть нехристь, конечно.
— Но крещёный же ты?
— Нет.
— Как же это?!
— А так, Полюшка.
— Так не спасёшься ведь!
— Я?!? — изумился Гурьев. — Ох, Полюшка. Если б так просто спастись можно было – это же просто чудо, да и только. Погубить душу – минутное дело, а вот спасти… Это служба, так уж служба, Полюшка. Да ты ведь и сама знаешь.
— Нельзя ведь человеку без веры-то, — убеждённо сказала Пелагея. — Что за вера у тебя, Яша?
— Экуменист-агностик, — Гурьев наклонил голову набок.
— Книжек ты много слишком читаешь, вот что, — нахмурилась Пелагея.
— Не без этого, — Гурьев улыбнулся, рассматривая её, любуясь откровенно зрелищем её тела.
— И чего уставился? Бабу голую ни разу не видал, что ли?
— Иди сюда, Полюшка, — он потянул Пелагею за руку, прижал к себе, поцеловал в ключицу. — Полюшка моя.
— Полюшка… Мать меня так звала. Угадал-то. Это мне только, или ты всем такой пожар промеж ног зажигаешь, Яшенька? Ох, нехристь ты мой…
Он ушёл под утро, почти на рассвете, когда Пелагея седьмой сон досматривала. Зашёл в кузню, переоделся, огонь в горне раздул, поковки вчерашние разложил. Вспоминал эту ночь, улыбался, — дурак дураком. Тешков появился, поглядел на него. Ничего не сказал, только головой покрутил.
К полудню шло дело, когда появилась Пелагея – с узелком и кувшином:
— Здравствуй, дядько Степан. Здравствуй, Яша, — Пелагея остановилась в проёме, словно не решаясь дальше идти. — Я вот, поснедать тебе собрала. Тут морс клюквенный, холодный. Ты поел бы, а то ускакал спозаранку-то.
Гурьев быстро ополоснул лицо, руки, взял у неё еду:
— Спасибо, Полюшка.
— Приходи, как завечереет, — тихо сказала Пелагея, украдкой поглядывая на Тешкова, что нарочито громко и с отсутствующе-озабоченным видом гремел каким-то инструментом. — Придёшь?
— Приду, Полюшка. Обязательно, — Гурьев улыбнулся и осторожно погладил её по смуглой гладкой щеке. — Не тревожься, голубка, приду я. Приду.
Яков Гурьев – «самый верный, самый страшный сталинский пёс». Или это – всего лишь личина? Но если да, то зачем? В чём его предназначение, что делает он на берегах Чёрного моря, далеко от Москвы? Может быть, именно здесь решается исход грядущей смертельной схватки за судьбу страны и народа? О том, что же происходит на самом деле, вы узнаете из первой книги трилогии «Наследники по прямой». Продолжение – следует!
Победа неизбежна – но и цена её неимоверно велика. Так бывает всегда, когда потеряно время, когда приходится исправлять ошибки и навёрстывать упущенное. Яков Гурьев прекрасно понимает это. Не дать стране сорваться в кровавую пропасть, спасти всех, кого можно – и необходимо – спасти. Не ослепнуть, не свернуть с дороги. И победить. История меняется прямо у вас на глазах – в последней книге трилогии «Наследники по прямой».
«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить.
Гномы, эльфы и другие расы достигли мира и теперь живут в цивилизованном обществе. Меня так «вывернуло», что я попал прямиком в офис, где моим боссом оказался добродушный орк, любящий обтягивающие костюмы и разноцветные галстуки. Пока я пытался разобраться, что в этом мире происходит, кажется, устроил настоящий зомби-апокалипсис…
Автор, с присущей ему самоуверенностью, посвящает эту повесть памяти гениального российского фантаста И. Ефремова, из романа «Час быка» которого, он использовал мотивы и некоторые имена.
События романа происходят в современной Украине. Все настоящее: Днепр, Киев, улицы, учреждения, общежития, даже автобусные маршруты. Реальные люди: мужчины и женщины, студенты и пенсионеры, милиционеры и дачники. Реальная ситуация: к власти пришла дежурная политическая группировка и между победителями начинаются «разборки». В конце концов, президент и наибольший олигарх «заказали» друг друга. Теперь все решают снайперы. Но на сколько в самом деле реальны все те люди и ситуации? Ведь действие романа происходит не сегодня, а где-то в будущем.
В его взгляде — железо. В его осанке — сталь. Его кулаки — наковальни. Его имя — Краснослав Кувалда. Третье Отделение? Бомбисты-революционеры? Агенты рептилоидов? Его не остановит никто. Примечания автора: Все персонажи, места и события вымышлены, все совпадения случайны.
Я — Матвей Мартынов, стюард. Письма слать на адрес: МартиСтю@почта. риЛюбой дворянин может управлять энергией Яра, энергией всего живого. Любой, кроме меня. Ни военной карьеры, ни выгодной женитьбы без Яра не устроишь. Поэтому моя семья решила, что я буду подносить великим князьям шампанское во дворце, парящем над Средиземным морем. И вот, через год после моего возвращения из Японии, мне нужно объяснять личному агенту Его Императорского Величества, почему набросившийся на меня аристократ, который собирался прихлопнуть меня как букашку, теперь летит из окна мёртвым в прибрежные воды Константинополя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.