Предел прочности. Книга третья - [28]

Стою и смотрю, как она танцует с другим. Как стихает музыка и звучат аплодисменты. Как вздымается высокая грудь в корсете, кавалер галантно целует ручку, а после притягивает к себе и обнимает. И девушка льнет к нему всем телом, насколько позволяют пышные юбки. Парень помогает ей, кладет по-хозяйски руку на тонкую талию и прижимает к себе. Смотри, смотри, Воронов и крепко запоминай, раз и навсегда, чтобы в будущем неповадно было. А то разлетался на крыльях любви, словно купидон целую обойму в зад засадил. Выцепил отдельный факт из прошлого, наворотил вокруг фантазий и полный мечтаний, ринулся в объятья любимой. Смотри, Петруха, оно ничего что больно, по-другому отпустить не получится. Сколько можно маяться одной болезнью. Четыре года? Пора уже исцелится и двигаться дальше.

Опираюсь на трость и разворачиваюсь: все что необходимо было увидеть, я увидел.

- Напитки? - рядом возникает официант, галантный, как и все вокруг, до тошноты. Сюда бы Леженца с его скабрезными шутками. Хотя с чего это я взял, что Дмитрия здесь нет. Танцует вместе с остальными, полный учтивости и манер, потому как обстановка обязывает.

Вежливо отказываюсь от предложения, и официант моментально скрывается в толпе, до ушей лишь доносится знакомое: напитки?

После переполненного зала в коридоре непривычно пусто. Неторопливо шагаю по паркету, слушаю, как глухие удары трости эхом разносятся под сводами потолков. Обращаю внимание на полукруглые ниши в стене, где белыми тенями маячат скульптуры: бородатые атлеты, полуголые дамы с копьями и щитами, сказочные существа с человеческим лицами, копытами и хвостами. Смотрят на меня белесыми глазницами и улыбаются. Так и услышу знакомое: дурак ты, Воронов! Воронов! Воронов!

- Воронов! – несется под сводами звонкий девичий голос. А вот это уже «не кажется», меня действительно зовут по фамилии, зло и настойчиво.

Оборачиваюсь и вижу, как ко мне торопится рассерженная Альсон, цокая каблучками. Девушка сейчас больше всего напоминает сказочную принцессу: с высокой прической, вплетенными в нее нитями жемчуга, сверкающим ожерельем на шее и пышными юбками. Малышка вынуждена поддерживать их что бы не упасть: взору то и дело открываются острые носки туфелек. Волнистые пряди волос ниспадают по обе стороны, обрамляя детское личико маленькой принцессы. Вру, не детское – макияж превратил Лиану в куколку, милую и нежную, и даже пылающие яростью глазища не могут испортить общего впечатления.

«Это не малышка, это исчадие ада», - шепчет внутренний голос. Я помню, прекрасно помню, кем она является на самом деле и крепче сжимаю рукоять трости.

- Ты где шлялся! – выпалила она с ходу, подлетев ко мне.

- Не понял?

- Воронов, не включай дурака, все ты прекрасно понял, - девушка аж топнула ножкой в гневе. Сама наклонилась вперед, пытаясь что-то прочитать на моем лице. Пальчики упорно продолжают держать пышные юбки, хотя всякая необходимость в этом отпала.

Стараюсь быть на стороже, но не получается. Под сурово сведенными полосками бровей я вижу ее! Не стервозную аристократку, а именно малышку. В каждом движении проглядывает мелкая егоза. Она даже сопит, как это раньше делала Лиана, когда наиграется вдоволь, залезет под бок и уткнется носом в грудь.

«Демон во плоти», - продолжает шептать внутренний голос, но я его почти не слышу.

- Ты где шлялся последние недели? С ногой что? Ты был на том лайнере, да? Вейзер говорил, что ты отправился в Латинию, это правда? – вопросы сыпались один за другим. Обладая по истине могучим даром интуиции, Лиана не нуждалась в ответах, она находила их сама. – Воронов, какой же ты дебил, снова влип в историю? Сунулся геройствовать и всех спасать. Это же ты отключил тот пространственный двигатель, да? В глаза смотри! Вселенная, до чего же безмозглая обезьяна, тупая мартышка!

Альсон кричала, нисколько не заботясь о внешних приличиях. Не могу припомнить, когда видел ее такой. Она не просто впала в ярость, граничащую с истерикой, выплескивая наружу волны эмоции. Девушка словно превратилась в берсерка, неумолимо круша словами направо и налево. Вернее, пыталась это делать, но безнадежно мазала. Ловинс поразила в самое сердце, Ли с Марго довела до слез, а со мною ничего не могла поделать. От того злилась еще больше, осознавая собственное бессилие перед тупой мартышкой.

Я чувствовал, что следом пойдут кулачки. Может не такие большие, но зато бьющие умело, а главное – больно. Плюс туфельки с острыми носками. Если зарядит по больной коленке, точно не удержусь и свалюсь на паркет. Мне бы отступить на шаг, позаботится о защите, но вместо этого… Сам не понимаю, как так вышло. Рука потянулась вперед и вот я уже глажу девушку по голове, как в прежние времена малышку. Ощущаю под ладонью мягкие волосы, ноздри приятно щекочет аромат луговых цветов. И стервозная аристократка внезапно умолкает, а ее глаза, некогда полные ярости закрываются. Кажется, она не дышит, пальцы до того сцепленные в кулачки, разжимаются и пышная юбка с шелестом опускается на пол.

Этот звук приводит нас обоих в чувства, вырывает из плена былых воспоминаний.

- Не смей, - шипит она змеей, и я поспешно отдергиваю руку. – Слышишь, не смей меня трогать! Никогда!