Предел - [17]
Он был так близко. И при этом — недосягаем! Он висел в ткани Предела. Осенял своими повисшими крылами Мертвый город и её мечту. Сверкал тарлами. Манящий, прекрасный! А его недавний обладатель опирался как победитель о зубец башни.
— Мой подарок Пределу! — Нэрнис величественно повел рукой в сторону плаща. — Щедро, Вы не находите?
Даэрос выцедил залпом очередной стакан и запел «О, как прекрасен тот закат, что познакомил нас с тобою…». Благородная этого Дома, Малерна фар Бриск, побледнела с лица и сползла по дверному косяку в беспамятство, совсем как девица из романа. Несправедливо! Подоспевшая раньше других слуг Пелли добила её подносом сверху, мстя за все годы службы.
— Уносите! — Нэрнис небрежно махнул рукой прибежавшим слугам. — Такова сила эльфийского пения!
А Даэрос пел: «Когда взойдет звезда над морем…». А и, правда, хорошо пел. «Ювелир!» — в который раз подумал Нэрнис.
— Приходи потом. — Шепнул он в порозовевшее ушко Пелли.
«Прелестные ушки». Это была последняя мысль Нэрниса Аль Арвиля, который до этого вечера никогда в жизни не пил более полкувшина вина.
Глава 3
Кто придумал, что утро — доброе? Раннее, еще серое, и «после вчерашнего». Поспать толком не дали. Голова соображает плохо и даже плохо — через раз. А некоторые недобрые люди и не совсем люди, то есть, и совсем не люди, но совсем не добрые, тормошат, толкают и ругаются. Зачем куда-то спешить? Зачем эти отвратительные тряпки? И эта нога от другого сапога, от правого. Поэтому надо поменять ноги местами. И здесь нет младенцев, чтобы носить на руках головой об косяк. А рот затыкать при этом совсем не надо. И пальцы какие-то крепкие, слишком, жесткие. Железные даже. Ну не совсем, если укусить. Не надо ногами спотыкаться об углы, даже если лестница поворачивает! И зачем лезть в этот подвал? Здесь дурно пахнет. А эта кастрюля сама виновата! Нельзя стоять на пути у эльфа! Кастрюли — совершенно безумные существа! Надо кричать! Это похищение! Как романтично! Какая очаровательная маленькая карета! А где лошадь?! Дивная повозка, совсем без лошади едет. Как это прекрасно — не смотреть все время на лошадиный зад. О, этот перестук барабанов! Гномы идут в атаку?! Защитники, вперед!
— Не по-сра-сра-м-м-и-им че-с-ть до-до-б-б-б-блест-ных во-во-во… — Нэрнис чуть не прокусил себе губу.
— Пелли, заткните ему чем-нибудь рот! Мы и так грохочем тачкой, и весь верхний город сейчас перебудим! Ну, или замотайте ему голову как-нибудь. Накиньте свой плащ! Пелли! Вы оглохли? Укройте любимого плащом! Сверху, с головой. Ну, вот, хоть потише стало.
По брусчатке Предельной улицы грохотала тачка, похожая на те, в которых обычно развозят зелень. Правда, она была излишне добротной, и железный обод колеса немилосердно скрежетал, стучал и подпрыгивал, пересчитывая каждый камень. Улица спускалась под уклон, поэтому Даэрос не столько толкал повозку с ценным грузом, сколько не давал ей уехать самостоятельно. Рядом семенила Пелли, нагруженная узлами.
Малерна понемногу просыпалась. Звуки утреннего города еще не могли поглотить возмутительный грохот и полупьяные вопли. В верхнем городе вообще просыпались не рано, а молочники, зеленщики, разносчики снеди и прочие возмутители утреннего спокойствия еще не добрались сюда. Даэрос стремился как можно быстрее миновать мощеную часть города и выкатить это громогласное скачущее чудовище на деревянные настилы нижних улиц. Но кто-то из жителей уже успел проснуться и возмутиться беспорядком. Прицельный слив помоев из окна всегда был любимым развлечением обитателей верхних этажей. Даэрос попытался увернуться, и ему это почти удалось. Немного пострадал груз в тачке, вернее — плащ Пелли. А Пелли решила задержаться и возмутиться. Пришлось хватать её за рукав и тащить. Но разве можно везти одноколесную тачку одной рукой? Неустойчивая конструкция завалилась на бок, чего и следовало ожидать. Нэрнис выпал из тачки возмутился. Усадить его обратно, так же удачно согнув почти пополам, головой к коленям, никак не удавалась — он все время сползал вниз.
— Ох, да пусть так висит! Пелли, развесьте ему ноги по сторонам, а то будут биться о колесо! Накрывайте.
Не тут-то было! Ткань плаща была схвачена изнутри и поползла вниз, грива черных волос свесилась до самой мостовой и заструилась по ней, как шлейф платья.
— Пелли! Подберите ему волосы, а то я сейчас наступлю на этот хвост! Не могу же я бежать таким растопыренным манером. Ах, ты ж! Я ему чуть голову не оторвал!
— Эт-то у тебя хво-ст! Ло-ло-шадь! — Младший Аль Арвиль откинул голову назад, так, чтобы увидеть, кто его везет. Логика, как ни странно, в его голове уже проснулась. Если лошади нет спереди, то она, определенно — сзади. — Же-же-ре-б-бец! От-ве-чать! В ка-ка-кой ко-ню-шне служ-или!?
— Пелли! Да поставьте Вы ему свои тюки на живот и дайте кувшин с вином. Все равно он еще не проспался! Пелли!?
— Но, как же…
— Быстро! Мы его спасаем или нет? И бегите рядом, не отставайте!
Пить вино из кувшина, лежа в тачке, которая скачет по брусчатке, не всякий трезвый сможет. Собственно, трезвый как раз и не сможет. А Нэрнис смог. Конечно, на плечи, за шиворот и по животу растеклось почти полкувшина, но и внутрь попало не меньше. Как поступают напившиеся герои? Швыряют кувшин за спину лихим жестом и требуют еще вина. Еще вина Нэрнис потребовать не мог. Все время получались какие-то странные звуки. Но жест-то должны понять? А жеребцам ругаться не позволено, тем более такими словами! Тем более при даме, которую он ушиб кувшином! И вообще ему плохо, а его мелко трясут. И у него вырос живот. Большой и мягкий. Но из него торчит что-то железное. О-о! Он проглотил мятое блюдо! Или… помял, глотая!
Можно ли переспорить судьбу? Можно ли выбраться, словно из тёмного лабиринта, из полосы нескончаемых неудач: бедности, одиночества, постылой работы, конфликтов с сыном? Учительница музыки Зоя даже не пытается это сделать… до тех пор, пока ей не передают посмертный наказ бабушки: найти документы, подтверждающие дворянские корни их семьи. Ведь, по некоторым сведениям, семья эта – одна из ветвей старинного и прославленного рода!Выполняя последнюю волю покойной, Зоя невольно смотрит на себя по-новому. Теперь она иначе строит отношения с окружающими и даже решается осуществить давнюю мечту – попробовать играть джаз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Живет себе мирно Митавиа из дома Таркесс. У неё есть дядя. Дядя — учмаг. Это почти то же самое, что и маг, только — умный (на научной основе). Но, кроме как на любимой племяннице эксперименты магу ставить не на ком. Вроде бы ужасно… Миточка так и считает. Но… Но жизнь без экспериментов была бы скучна, правда? Во-о-от… Всякий, кто так думает — авантюрист! (Расовая принадлежность героини частично определена. Остальные фэнтэзийые расы присутствуют в полном объёме). За имя верховного мага дома Таркесс (Дмирта) особая благодарность Дмитрию Волку (http://samlib.ru/w/wolk_d/)Первая часть.
Попаданцы всех стран, объединяйтесь! В одном месте. (В Мутном). Шел себе человек по улице, а на него, допустим, цветочный горшок упал. И человек тоже упал. И очнулся в другом мире: гномы, эльфы, гоблины, средневековье и все ему одному — герою. А сколько таких? Какими только способами не попадают и кем только при этом не становятся?! На всех миров не напасешься и просторов для подвигов. Так что… обойдутся одним миром, специально для них выделенным.
Сумеет ли Любава, послух князя, выполнить задание, несмотря на противостояние польского посланника и жителей колдовского Муромля? Города песенников и сказителей, детей Велеса? 1054 год. Правление князя Ярослава Новгородского. Мятеж волхвов в Залесье. Использована концепция «Славянских древностей» Иванова и Топорова, Для реконструкции народно-религиозного творчества взяты образы современного фэнтези, потому что по существу фантазии жителей 11 века и современных людей удивительно совпадают.
Старый Крым, наши дни. Одинокая татарка Айше-абла подобрала у подножия горы Агармыш новорожденную девочку. Милую, кроткую, нежную… вот только с птицами и зверями малышка ладила куда охотнее, чем с людьми. И дела у татарки пошли все лучше — не иначе колдовством промышлять стала. Кто же вырастет из найденыша? В тексте есть: смерть, крым, осы.
Двое друзей в результате несчастного случая попадают из 23-го примерно в 30-й век. Думаете, через тысячу лет сохранятся коптящие заводы? Нет, — идет конец техногена. И все может быть гораздо интереснее. Маги, говорящие на языках программирования… Растущие на деревьях готовые изделия. Я затрудняюсь назвать жанр. Это… научная фэнтези. Написана ещё в 1995. Научная Фэнтэзи, созданная неудержимым воображением автора — инженера и программиста. Ведь программист… он почти что супермен… Он владеет Истинной речью… и повелевает рукотворной природой, особенно такой, как в этой книге, где дома растут, как грибы после дождя, где в соседнем лесу можно найти новейший процессор, "летающую тарелку", живое такси или повстречать прекрасную амазонку. Герои повести с первых мгновений втянуты в извечную борьбу добра и зла, где истинные намерения иногда грубо, а иногда тонко завуалированы.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".
Продолжение похождений неугомонных некромантов, ставших желанной добычей всех блюстителей добродетели и стражей закона. Переведены 2 из 3 историй: Гаддова Крепость (The Wurms of Blearmouth) и По следу треснутого горшка.