Предел Искушения - [66]

Каждая, даже мельчайшая деталь его внешности, одежды, поведения, аромата его парфюма, и даже сервировка стола демонстрировали именно то, что Мелиор и хотел продемонстрировать окружающим. Его можно было разделить на миллионы составляющих, и каждая отдельная составляющая вызывала бы одинаковый восторг и восхищение. Этот образ успеха и благополучия Мелиор внушал каждому жителю своего мира с первых секунд присутствия в нём.

Каждая такая составляющая успеха подчёркивала и усиливала мнение окружающих, об уникальности их обладателя. И наоборот, отсутствие какой‑либо мелочи, уменьшали значимость, уникальность и открывали слабые места, которые было необходимо немедленно спрятать за элементом, кричащем в защиту своего хозяина.

Смертные старались соответствовать этому образу, преодолевали тяготы и лишения, лишь бы заполучить вещь, которая повысит их значимость в обществе и станет говорить за них, вызывая зависть и восхищение. И со временем стало совершенно неясно, что же в действительности имеет значение.

Если кто‑либо со стороны наблюдал за столиком Мелиора и Создателя, то непременно отдал бы свой голос в пользу Мелиора, ведь именно он демонстрировал собой мечту любого смертного. И лишь при близком и долгом общении с ним, можно было усомниться, в подлинности созданного им идеального образа, и заметить сильное несоответствие показного благополучия и внутреннего состояния.

Создатель же заметно проигрывал Мелиору в произведённом на окружающих впечатлении, хотя и представлял собой безупречность в одежде, поведении и манере общаться. Но его сила была настолько велика, что он не нуждалась в кричащих тонах, линиях и движениях. У него не было нужды, что‑либо доказывать и демонстрировать. Своим видом он всего лишь поддерживал красоту и гармонию вселенной и тем самым делал смертных более счастливыми, не унижая их достоинства и не оскорбляя их идеалов, которые хоть и являлись ложными, но были выбраны личностями, которые имели право на свободу выбора и собственное мнение.

Моментальный эффект воздействия — это было средство достижения цели Мелиором. Создатель же не ставил перед собой задачу, произвести на кого‑то впечатление, он был настолько силён и великодушен, что старался не создавать проблем для их бытия, предоставляя возможность каждому самостоятельно сделать выбор, не вводя их в заблуждение ложными ценностями.

Только близкое и безусловное знакомство с Творцом, открывало глазу и разуму его величественную силу, всеобъемлющее великодушие, и безграничную любовь к жизни. И тогда становилось абсолютно ненужным рассматривать, оценивать и сопоставлять различные детали его образа, так как только целостное восприятие Создателя могло дать любому истинное понимание прекрасного.

Мелиор немного умерил своё высокомерие, слегка наклонился над столом в сторону Создателя и негромко произнёс.

— Я рад, что ты понимаешь меня, — затем снова откинулся на спинку стула и спросил, — Ты действительно спокоен за меня? Это несколько настораживает. Судя по твоему спокойствию мои планы, могут потерпеть неудачу?

Создатель шутливо погрозил Мелиору пальцем и с улыбкой произнёс.

— Ты забываешься, брат мой. Я не из тех, кто будет радоваться неудачам. А спокоен я, по причине твоего улучшающегося настроения, хотя и предвижу, что скоро ты снова можешь впасть в уныние и хандру. Но когда‑нибудь, ты обязательно избавишься от этих бесполезных и гнетущих чувств.

Мелиор улыбнулся. Было странно видеть улыбку на его лице. Но Создатель был прав, его настроение было приподнятым, он уже чувствовал вкус победы от задуманных действ.

В это время компания, за соседним столиком окончательно распоясавшись, и уверовав в свою неуязвимость, перешла на обсуждение посетителей заведения, причем, не стесняясь в выражениях.

Верзила, претендующий, а возможно и являющийся беспрекословным авторитетом в этой группе отпускал обидные комплименты в адрес то одного, то другого посетителя ресторана. Некоторые не слышали его высказывания из‑за, музыки, некоторые слышали и не хотели связываться, предпочитая не портить себе вечер из‑за пьяного быдла, а некоторые возмущались, краснели и пытались, что‑то ответить, но не решались вступить в открытый физический конфликт.

Столик Мелиор и Создателя, как и ещё несколько, за которыми сидели люди, вероятно внушавшие, своим видом некую осторожность в действиях, дебоширы, тщательно обходили своим вниманием. Очередным объектом их насмешек, стала молодая парочка, мирно болтавшая о каких‑то своих делах.

Парень был худощав лет двадцати, и создавалось впечатление, что его работа лежит в области компьютерных технологий, судя по худым длинным пальцам, которые он держал над столом в положении располагающем к изматыванию клавиатуры, и висящей на спинке стула сумке, с ноутбуком, которую он время от времени ощупывал рукой, что говорило о её безусловной ценности для молодого человека. Девушка — его ровесница, миленькая блондинка, с большим глазами и длиннющими ресницами, явно выказывала своему спутнику недовольство наглостью и бесцеремонность грубиянов, кидавших в их сторону взгляды, и о чём‑то громко смеющихся.