Предчувствие: «шестой волны» - [43]

— Благодарю вас, чувствую себя отлично.

— Каковы ваши ближайшие планы?

— Во-первых, — Ленин прокашлялся, — я хотел бы опровергнуть всю ту ересь, что обо мне понаписали, пока я был… в общем, пока меня не было. Все вот эти книжечки, знаете ли, так называемых писателей, Зощенко, например, или Бонча-Бруевича. Почитал я тут на досуге… «Общество чистых тарелок», «Ленин и печник», или про то, как я графин в детстве разбил, а потом не хотел признаваться, это же всё галиматья, высосанная из пальца. Сделали из меня какого-то идола, дурака! Архисмешно и архиглупо.

Смех в зале.

— Подобные идеализация и ретуширование, — продолжал Ленин, — политического, как теперь выражаются, имиджа категорически неприемлемы и абсолютно антиисторичны.

Аплодисменты.

— Кроме того, — постепенно входил в раж Ильич, — многие факты моей биографии были сознательно искажены и в исторической науке. Я ещё далеко не всё прочёл, но то, что попало мне на глаза, например поганенькая книжонка некоего гражданина Радзинского…

— Господин Ленин, — нагленько встрял молодой голос, — а правда ли, что вы лично отдали приказ о расстреле царской семьи?

Рой мгновенно затих. В наступившей тишине слышались только шуршание ног и хриплое покашливание из задних рядов.

— Без комментариев, — выдавил Ленин.

Рой снова загудел, взорвался криками, засеребрился молниями блицев.

— А правда ли, что вы санкционировали «красный террор»?

— Это вы придумали лозунг «Грабь награбленное»?

— Учредительное собрание зачем разогнал?!

В секунду из гения Ильич превратился в злодея. Подгоняемый улюлюканьем и свистом, проталкивался он к выходу. Навстречу бросились телохранители — и уже вытащили вождя в спасительное пространство курилки на лестнице, когда словно из-под земли пред ним выросла совершенно неописуемая скользкая физиономия в очках.

— Владимир Ильич, — жарко зашептало существо, нечеловечески цепко ухватив вождя за локоть и увлекая вниз по лестнице.

— Без коммента…

— Владимир Ильич, нет, вы послушайте, — бесцеремонно тявкнула физиономия, — я предлагаю вам миллион долларов!

— Что ещё такое? — Ленин махнул охранникам, те перестали душить бесцеремонного и переключились на прущую сверху толпу журналистов.

— Заработать миллион долларов за одну минуту, буквально за одну только минуточку, — хитро улыбалась очкастая физиономия, — вдумайтесь — миллион!

— Я вас слушаю. — Ильич подозревал тут какой-то подвох, но размер суммы его ошеломил, и он не смог удержаться.

— Сногсшибательное предложение, — прошипела физиономия ему в ухо, — рекламный контракт.

— Что?!

— Я представляю фирму «Пэрэдайз лост энд фаунд», эксклюзивного дистрибьютора косметических товаров. Предложение такое: вы снимаетесь в рекламном ролике нашего нового брэнда, в одном малюсеньком рекламном ролике — и мы отваливаем вам миллион долларов наличными и сразу. Ну как? Заманчиво? Вот вам и деньги на пролетарскую революцию!

— А что я должен рекламировать? — оторопело спросил Ленин.

— Это новейшее, очень эффективное революционное американское средство от облысения! — ликующим голосом возвестило скользкое существо.

В следующее мгновение тяжёлая ленинская ладонь впечаталась в его щёку.

— Позвольте! — ахнуло существо.

— Хамская рожа! — крикнул Ильич, сбегая вниз по ступенькам.

И вовремя — глумливая толпа журналистов опрокинула жиденький заслон из телохранителей и хлынула за ним. — Миллион двести! — прохрипело существо, прижатое к стенке ревущим потоком.

— Увижу ещё раз — пристрелю! — исчезая в дверях, погрозил ему кулаком Ильич.

Плотно надвинув на глаза кепку и задрав ворот пальто, Ленин вбежал в вестибюль метро «Охотный ряд». Чтобы окончательно оторваться от погони, он проехал одну остановку и выбрался на улицу прямо напротив библиотеки своего имени.

«Чёрт знает что, — плевался он, быстро шагая в сторону Арбатской площади, — просто чёрт знает что такое. Они ещё меня судить будут! Учредительное собрание, видите ли, разогнал. Будто сами тут, в будущем, из танков по парламенту не лупили! А собственность всенародную кто приватизировал? Это не грабёж, спрашивается?»

— Ленин! Смотри, Ленин, твою мать!

Ильич затравленно огляделся. Из переулка таращилась на него парочка блондинистых метросексуалов в рваных джинсах. Он ускорил шаг.

«Эдак мне покоя не будет, — с беспокойством думал Ильич, — вот что, пора избавиться от кепки».

Навстречу ему, ссутулившись и заплетая ноги, шёл невысокий мужчина в васильковом плаще и чёрной фетровой шляпе. Его круглые рыбьи глазки шарили по асфальту в поисках артефактов. На обвисших щеках голубела щетина.

— Любезнейший, — крикнул Ильич, — да-да, вы!

— А? — притормозил обладатель шляпы. — Вы меня?

— Я бы хотел купить у вас головной убор, — Ильич извлёк из кармана пачку денег и быстро отсчитал несколько сотенных, — этого хватит?

— Боже ж мой, — просипел мужчина, хватаясь за сердце, — это вы?!

— Вам показалось, милейший, — терпеливо сказал Ленин, — это не я.

— А кто?

— Тьфу! Вот дурак… так продаёте шляпу или нет?

— Владимир Ильич, дорогой, — мужчина вытянулся в струнку, его рыбьи глазки ещё больше округлились, — возьмите даром!

— Прекрасно, — Ильич выхватил шляпу, нахлобучил на голову и был таков.