Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР - [22]

Казалось бы, все правильно. Но записка вызывает ряд вопросов. Она почему-то исходила от внешней разведки, а не от 5-го управления генерала Бобкова, которое и должно было заниматься данными вопросами внутренней безопасности и идеологических диверсий. К тому же в записке речь шла о планах, разработанных еще Алленом Даллесом в 1950-х гг. и скорректированных Киссинджером в 1972 г. Они уже осуществлялись полным ходом! При Гарвардском университете действовала специальная программа «Лиотте» по подготовке агентов влияния. Наконец, разве не сам Андропов сформировал когорту «аристократов духа», покровительствовал Гвишиани, другим «прогрессивным» ученым и деятелям культуры, через которых как раз и распространялись чуждые влияния, внедрялись западные идеалы? И тогда же, в 1977 г., стала восходить на политическом небосклоне «звезда» Горбачева.

Справка — кто есть кто?

Горбачев Михаил Сергеевич. В биографии очень много неясного. Родился на Ставрополье в крестьянской семье. Деда по отцу ссылали на 2 года при раскулачивании. Дед по матери был председателем колхоза, в 1937 г. его арестовали как троцкиста. Но он уцелел, дождался прихода Берии и освобождения. Уже после крушения СССР Горбачев говорил, что рассказы деда склонили его «к неприятию советского режима» [34]. В войну семья была под оккупацией. Из-за этого Михаил отстал в учебе. Доучиваясь, работал на МТС комбайнером. Но Горбачевы имели какие-то очень солидные связи. Девятиклассником Михаил был за ударный труд награжден орденом Трудового Красного Знамени. Ударно трудился весь народ, и без мощной «руки» в крайкоме получить такую награду было невозможно.

С орденом Горбачев стал кандидатом в члены партии, без экзаменов был принят в МГУ на юридический факультет. Стал секретарем комсомольской организации. Женился на однокурснице Раисе Титаренко (ее дед по отцу провел 4 года в тюрьме, дед по матери был расстрелян как троцкист). А на родине некие покровители уже ждали Михаила Сергеевича, сразу после окончания университета его взяли в Ставропольский крайком комсомола, через 5 лет он стал первым секретарем крайкома ВЛКСМ. На съездах и конференциях подружился с «соседом» — Эдуардом Шеварднадзе, возглавлявшим комсомол Грузии. В 1962 г. Горбачев перешел на партийную работу, парторгом крайкома КПСС.

Одним из его покровителей был первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Кулаков. Он активно участвовал в заговоре против Хрущева, был переведен в Москву, секретарем ЦК. Своего преемника Ефремова он предупредил, что Горбачев — «перспективный партработник», следил из столицы за своим протеже. Хотя Ефремову Михаил Сергеевич очень не понравился. Вероятно, он пробовал избавиться от такого сотрудника (и соглядатая), перевести в другое ведомство. В 1966 г. Горбачева предложили на пост начальника Ставропольского управления КГБ. Но тогдашний глава этой организации Семичастный почему-то забраковал его.

Причины остались нам неизвестными. Но они могли быть самыми разнообразными. С порядочностью у Горбачева было туговато. Впоследствии на Ставрополье его прозвали «Мишка-пакет» — за конвертики, помогавшие решать через него дела. Были у него и сомнительные знакомства. Еще в университете чета Горбачевых подружилась с чешским студентом Зденеком Млынаржем. Михаил Сергеевич называл его не только другом, но и «единомышленником». В 1967 г. Млынарж провел отпуск на Ставрополье в гостях у Горбачевых. А в 1968 г. он стал главным идеологом «Пражской весны», раскручивал вместе с Дубчеком чешскую «перестройку». Когда ее подавили, Млынарж превратился в диссидента. Но на карьере Горбачева дружба с ним никак не сказалась. В 1970 г. он стал первым секретарем крайкома КПСС.

Дальнейшее выдвижение Михаила Сергеевича историки, политологи, журналисты традиционно связывают с Андроповым. Действительно, Юрий Владимирович сам провел юность на Ставрополье. Кроме того, он с молодых лет страдал тяжелой болезнью почек, проводил отпуска на курортах минеральных вод. А первый секретарь, как водилось, встречал и опекал высоких гостей, обеспечивал программу отдыха. Истратил огромные средства из краевых фондов на оборудование резиденций для элитных гостей.

Но чем Горбачев мог привлечь Андропова? Ему нельзя было угодить банкетами и шашлыками у водопадов. Он сидел на жестких диетах, спиртное вообще не употреблял. Ему нельзя было угодить и подарками. Председатель КГБ питал крайнее отвращение к взяткам. И о том, что Михаил Сергеевич «берет», он по своему положению должен был знать. Культурный уровень Горбачева был слишком низким, чтобы заинтересовать Андропова, тянувшегося к рафинированной интеллигенции, любившего беседовать о поэзии, общаться с талантливыми деятелями искусства. И уж никак он не относился к «аристократам духа», которых собирал вокруг себя Юрий Владимирович.

Михаил Сергеевич выражал готовность «послужить». Бывший его помощник В. Казначеев описал, как однажды на Ставрополье прилетели дочь Брежнева Галина с мужем, Чурбановым. Конечно, их встретили по высшему разряду. За столами посидели очень крепко, и пьяный Чурбанов расхвастался, будто тесть обещал сделать его своим преемником, будто при этом обещании присутствовали Щелоков, Огарков, Цвигун, Пастухов, Тяжельников… Вскоре Горбачев вылетел в Москву. Доносить Андропову [117, с. 143–144]. Но и такой случай не способен объяснить расположение Юрия Владимировича к Горбачеву. Так ли важна была пьяная болтовня Чурбанова? А в руководителе парторганизации Ставрополья Андропов видел услужливость, честолюбие, беспринципность, способность к интригам. Такие деятели могут быть полезными в борьбе за власть, но только в качестве подручных, не более того.