Предательский кинжал - [9]

— Вы могли бы написать об этом замечательную пьесу.

— Не думаю, что такая пьеса в моем стиле, — ответил он.

— А я абсолютно уверена, такой человек, как вы, может написать замечательную пьесу просто на любую тему, — сказала Валерия, поднимая на него восхищенные глаза.

— Даже о морских свинках? — спросил Стивен, внося в разговор диссонирующую ноту.

Драматург покраснел.

— Очень смешно!

Матильда заключила, что мистер Ройдон не привык, чтобы над ним смеялись.

— Позвольте дать вам совет: не обращайте никакого внимания на моего кузена Стивена, — сказала она.

Стивен никогда не возражал против того, что говорила о нем Матильда, и сейчас он только усмехнулся, но Джозеф, никогда не отличавшийся тактом, вернул его лицу мрачное выражение, сказав:

— Мы все знаем, каким грубияном любит представляться Стивен!

— О, Боже! — простонал Стивен.

Паула вскочила, быстрым движением отбросила со лба волосы.

— Я это и имею в виду! Вы все так себя ведете, потому что это дом так на вас действует! В нем все напряжено, все натягивается, натягивается, пока не лопнет! Здесь Стивен ведет себя еще хуже, чем обычно, я на пределе, Валерия заигрывает с Виллогби, чтобы вызвать у Стивена ревность, дядя Джо нервничает, говорит невпопад, он сам этого не хочет, но дом его вынуждает.

— Ну это уж слишком! — воскликнула Валерия.

— Только не подумайте, что я не получаю удовольствия! — взмолилась Матильда. — Рождественская суматоха, детки! Ох, уж это патриархальное Рождество!

Ройдон задумчиво сказал:

— Я, конечно, понимаю, о чем ты говоришь, лично я глубоко верю во влияние окружающей обстановки.

— "После этой короткой речи, — процитировал Стивен, — все они повеселели".

Джозеф всплеснул руками.

— Ну, ну, хватит! Кто сказал "радио"?

— Да, пожалуйста, — попросила Валерия. — Сейчас как раз передают танцевальную музыку. Мистер Ройдон, я знаю, вы танцуете!

Виллогби запротестовал, но его увели, и не без его желания. Он был слегка поражен красотой Валерии, и, хотя голос разума говорил ему, что лесть ее притворна, она все равно ему нравилась. Его больше интересовала Паула, но, несмотря на все свое восхищение им, она могла быть утомительной, и он иногда считал ее чересчур критичной. Поэтому он пошел с Валерией и Джозефом, размышляя о том, что и гений имеет право на отдых.

— Должна заметить, Стивен, я не виню дядю Ната за то, что он не выносит твою невесту, — резко сказала Паула.

Казалось, Стивен не возражал против такого искреннего мнения о своем вкусе. Он подошел к камину и опустил свое длинное тело в кресло.

— Прекрасное успокоительное, — сказал он. — Кстати, твое последнее приобретение тоже не очень-то возбуждает.

— Виллогби? Да, знаю, но он гений. Все остальное мне безразлично. Я же не влюблена в него. Но что ты нашел в этой безмозглой кукле, ума не приложу!

— Дорогая моя, что я в ней нашел — ясно каждому, — сказал Стивен. — Твой пишущий пьесы мозгляк тоже понял это, не говоря о Джо, который только что слюни не пускает.

— Откровения Хериардов, — сказала Матильда, откинувшись в кресле и лениво посматривая на брата с сестрой. — Грубияны, вы оба! Продолжайте, не стесняйтесь.

— Я считаю, надо говорить честно, — возразила Паула. — Ты дурак, Стивен! Она бы не согласилась стать твоей женой, если бы не думала, что к тебе перейдут деньги дяди Ната.

— Знаю, — невозмутимо ответил Стивен.

— Если тебя интересует мое мнение, то она приехала сюда только для того, чтобы охмурить дядю Ната.

— Знаю, — повторил Стивен.

Их глаза встретились. Матильда, лежа, наблюдала за тем, как губы Стивена внезапно дрогнули, и они с Паулой захлебнулись от приступа неудержимого смеха.

— Ты и твой Виллогби, я и моя Вал! — выдохнул Стивен. — О, Господи!

Паула вытерла слезы, при упоминании о драматурге она сразу же пришла в себя.

— Да, смешно, я знаю. Но здесь я вполне серьезна, потому что он в самом деле написал великую пьесу, я собираюсь сыграть в ней главную героиню, даже если это моя последняя роль. Завтра я заставлю его прочитать вам пьесу вслух.

— Что? О, Господи, пожалей меня! Надеюсь, не дяде Нату? Не смеши меня, Паула, я больше не могу!

— Когда вы закончите, — сказала Матильда, — не расскажешь ли ты, Паула, поподробнее о том испытании, которое ты для нас приготовила? Ты сама прочитаешь свою роль, или это будет театр одного актера?

— Я хочу, чтобы Виллогби почти всю пьесу прочитал сам. У него это хорошо получается. Может быть, я сыграю свою главную сцену.

— Ты, действительно, думаешь, бедная моя, одураченная девочка, что это интеллектуальное действие смягчит сердце дяди Ната? Теперь моя очередь посмеяться!

— Он должен дать на нее денег! — пылко сказала Паула. — Это единственное, чего я когда-нибудь хотела, было бы ужасно жестоко не сделать этого для меня!

— Могу поспорить, что тебе предстоит разочарование, рыбка. Не хочется остужать твой девичий пыл, но, мне кажется, ты выбрала неподходящий момент.

— Все из-за Стивена, зачем он только привез сюда эту ужасную блондинку! — сказала Паула. — В любом случае, я уже попросила дядю Джо замолвить за меня словечко.

— Ну, это здорово поможет, — съязвил Стивен. — Представляю!

— Оставь Джо в покое! — скомандовала Матильда. — Может, он и олух царя небесного, но он единственный приличный член вашей семьи, которого я имела честь знать. И потом он тебя любит.