Предатели - [28]

   Командиры между делом постепенно вырабатывали замысел предстоящего боя и организацию взаимодействия. Разведчики Степного должны были "держать" тропинку и оставаться в неприкосновенном резерве. При начале плотного огневого контакта Вова должен был подавать целеуказания миномётчикам Ануфриева и взводам ведущим основной бой. Из-за недостатка средств связи да и для большей наглядности Вова обозначать цели будет тройными трассирующими выстрелами подряд. Для миномётных целей и для АГС - длинные трассирующие. Практика эта была отработана ещё в городских боях, так что особо что-то выдумывать не пришлось. Отползли обратно к днёвке, присели для воспитательных целей на мирно посапывающего Кошкина, который даже не шелохнулся, а только, выпучив глаза, просипел стандартную фразу " Я не спааал".

   - Командир, слышь, а у тебя с берцами, я смотрю, непорядок, - вопросил Степной, оглядев внимательно обувку ротного.

   - Ну так третий год таскаю, устал уже чинить, старшина всё обещает достать, но где ещё таких размеров напасёшься..

   Степной, сделав загадочное лицо, вытащил из недр огромного "арабского" рюкзака высокие ботинки коричневой кожи невероятного размера. Ботинки были хороши: берцы выше чем у наших российских "говнодавов", вверху крючки для ускоренной шнуровки, в общем, красота, понятная только людям тонкой душевной организации и огромных ступней.

   - Хуяссее лыжи, - восхитился матрос Кошкин.

   - Сам ты лыжи, деревня, - гордо ответил Степной. - Натуральные британские "Инвадер", сам бы носил, да размер у меня не тот, я в них как в ластах, а вот ротному в самый раз.

   Булыга споро расшнуровал свои старые ботинки, поморщился, глядя на свои шерстяные носки.

  - Кошкин, когда будет полный атас, я даю тебе носки, и ты закидываешь их в боевиков как бумеранги массового поражения, плевать я хотел на международные гуманитарные правила ведения войны.

   - Так точно, товарищ капитан. Я ещё портянок своих добавлю и у связиста трусы позаимствуем...

   - Бля, мне связиста-камикадзе без трусов ещё не хватало… Кончай трындеть, собираемся к Ануфриеву, сейчас только новые шузы обую...

   Новые ботинки пришлись впору: добросердечный наёмник-араб разносил их как раз в аккурат под ступню Булыги. Старые ботинки оставили разведчикам Степного, дабы повысить обороноспособность немногочисленной разведгруппы. Вова, порывшись в рюкзаке араба, передал ротному ещё одну трофейную радиостанцию:

  - Чуть не забыл, у моего "крестничка" была. Пытался по частотам полазить, да умишко не на то настроен, нашему контрразведчику передашь, он, вроде, волокёт. Может, что для себя придумаете, мож духов как-нибудь послушать можно.

   ФСКашник Ануфриев помимо того, что со своими новыми подчиненными неплохо оборудовал миномётные и гранатометные позиции, ещё и пытался заниматься своими прямыми обязанностями. Приняв из рук Булыги станцию, изъятую у чеченского снайпера, майор радостно потёр руки.

   - Вот, смотрите, - он переставил частоты. - Так мы между собой сможем связаться: от миномётных до выхода из "шайбы" без проблем, думаю, дотянет. Частоты, на которых боевики общаются, я записал, но толку от этого никакого: они по времени по ним скачут, видно, у них начальник связи толковый, да и ни хрена не понять, так, отдельно кое-что понимаю, когда они русскими междометиями бросаются или ругаются. Так что толку особого от прослушки нету. Хотя можно догадаться будет, когда они соберутся на прорыв или ещё что замыслят. Пока молчат, изредка только переговариваются. Скорее всего, опросы между командирами подразделений проводят да считаются.

   На том, и порешили: одна трофейная радиостанция останется у Ануфриева, другая будет у командира роты. Особист будет потихоньку прослушивать переговоры и предупреждать о намерениях боевиков, если, конечно, догадается о сути разговоров противника. Заодно на всякий случай будут дублироваться и подтверждаться целеуказания от разведчиков и ротного, который будет со взводами на основном направлении огневого контакта.

   Вскоре Булыга со своим вестовым, пройдя по кругу, вернулись в расположение днёвки первого взвода. Матросы окапывались, отрывали запасные и отсечные позиции. Минировали гранатами на растяжках тылы. Старались работой заглушить постепенно нараставшее напряжение. Время тянулось медленно и тягуче. Установившаяся тишина неприятно давила на уши.

   Темнота упала быстро. Среди деревьев в глубине "шайбы" замелькали огоньки.

   Тишина и предчувствия продолжали давить. Короткая трассирующая очередь быстрым росчерком высветилась от края обрыва и упала куда-то в центр лощины.

   Булыга нажал на кнопку "PPT" на трофейной станции:

   - "Горка", видишь? По-моему, начинается?

   -Да, всё, работаю, я на связи, - отозвался Ануфриев.

   В воздухе зашуршали мины и одновременно раздались вопли боевиков "Алааааа..."

   Несколько беспорядочных очередей со стороны центра "шайбы" по позициям морских пехотинцев слились в одну. Грохнули мины. Воинственные вопли сменились воплями раненых. На "прощупывающий" огонь моряки не ответили. С края обрыва от лейтенанта Степного прилетело ещё парочку "светящихся" приветов. Ануфриев и его миномётчики подкинули "гостинцев", следуя целеуказаниям. Тёмные фигуры заметались среди деревьев. Вопли усилились. По идее, они должны были действовать на нервы морских пехотинцев и поддерживать моральный дух пытающихся прорваться боевиков. Однако, странным делом, эти самые неприятные для слуха завывания успокоили моряков, началась привычная и долго ожидаемая "работа". "Работа", которую ждали весь световой день. А раз так, то переживать уже некогда…