Предатели - [13]

   Тройка прикрытия из последних сил, перебежками добралась до позиций морпехов.

  Засада морских десантников пока обнаружена не была, и атакующие боевики продолжали, наступая, преследовать группу спецназа. Командир спецов плюхнулся на землю рядом со Степным, знаками показал своим бойцам, чтобы продолжали изображать отход.

  Вова через связиста спецназёров вышел на ротного:

  - "Малыш", я на связи, зелёная вверх - это я, красная в сторону "чичей", и можно играть на "трубах"!

  Среди деревьев замелькали неясные фигуры, пули защёлкали по веткам. Атакующим дали подойти ещё ближе. Когда до боевиков осталось метров тридцать, моряки-десантники открыли ураганный огонь со всех стволов. Спецы, прекратив изображать отход, присоединились к собратьям по оружию. В рядах нападающих раздались истошные вопли и боевики волной откатились назад к месту днёвки. Лейтенант Степной выпустил вертикально вверх зелёную ракету и по пологой траектории вверх - красную в сторону противника, схватил тангенту и заорал:

  - Играаайте!! Командир их что-то больно до х...я!

  С другой стороны горки майор Ануфриев заорал миномётчикам:

  - Залп!

  Мины зашелестели в воздухе и аккуратно опустились среди землянок на обратном скате горы.

  - Крассавчик! - заорал снова по связи Степной. - Мочи моджахедов, прям в точку, так держать.

  Среди толпы боевиков грохнуло несколько миномётных разрывов. Крики усилились.

  Миномётчики, как ошалевшие, кидали мины в стволы. Ануфриев забыв про всё на свете, отдавал команды, метался от заряжающих к ящикам с боеприпасами. Старшина "Дед", запыхавшийся после изнурительного бега, неподалёку кипятил на спиртовке чайник, подгонял ротного санинструктора, распаковывавшего перевязочные пакеты. У спецназёров помимо убитых были раненые. Капитан Булыга был одновременно на связи и с подразделением, ведущим бой, и с командиром батальона. Все работали, все были при деле. Матрос Кошкин убыл вместе со Степным без разрешения Булыги и, помогая бойцам спецназа оттаскивать своих двоих погибших товарищей, маялся совестью.

   Боевики откатились с базы вниз в распадок и вышли в "мёртвую зону". Как только Степной доложил об этом, майор Ануфриев, прикинув что-то по карте, приказал прекратить огонь. На вопросительный взгляд Булыги он ответил:

  - Бесполезно, зря только мины потратим, их и так немного осталось, у них был выход подняться или выше, но твой лейтенант хрен им даёт, или уйти вниз, что они и сделали..

  - Ясно, слышь, майор, а ты того, как-то сейчас и не совсем на контрразведчика похож, вроде, как бы даже на человека смахиваешь, - огромный ротный, пошутив, попытался сделать смущённый вид и улыбнулся.

   Майор не обратил на подначку внимания и махнул рукой:

  - Я когда-то лучшим командиром миномётной батареи был в своём армейском корпусе на Сахалине, да вот только по реальному противнику как-то не пришлось тогда пострелять, а здесь...

   Ануфриев попытался что-то сказать, но махнул рукой.

  Боевики исчезли так же внезапно, как и появились. Степной с разрешения Булыги через полчаса отправился с группой на досмотр места боестолкновения. Убитых и раненых отнесли к основным силам роты. Булыга, согласовав дальнейшие действия с комбатом, подполковником Перегудовым, решил, пока не прояснится обстановка, с места не трогаться.

   Разведчики, спускавшиеся к месту боя, обнаружили несколько трупов боевиков без оружия На месте днёвки трупов было гораздо больше. Многие были разворочены осколками мин и пораскинули мозгами и внутренностями по веткам деревьев. Здесь уже валялось оружие, исковерканное взрывами и вполне целое, рюкзаки, посечённые осколками, и другая различная походная утварь. Посчитали убитых. Вышло пятнадцать с несколькими четвертями. Что интересно, на пятнадцать убиённых приходилось тридцать одна рука и ещё одна лишняя нога с половинкой задницы. Следы отошедшей большой группы боевиков уходили по распадку на юг. Попытались посчитать сколько же их было всего. Вышла какая-то нереальная цифра. По скромным подсчётам, человек триста, а может быть, и больше. Собрали более менее годные в употребление… трофеи. Жалкие остатки перевалочной базы на всякий случай заминировали. Личный состав, участвовавший в бою, отправился к роте. На месте засады посадили второй взвод. Убитых спецов завернули в плащ-палатки, двоих раненых перевязали, вкололи обезболивающее и напоили горячим чаем. Комбат вышел на связь с Булыгой и приказал подыскать и оборудовать посадочную площадку для эвакуации раненых и убитых. Обо всём происшедшем за день он доложил в штаб группировки и ждал решения. Заодно попросили подкинуть боеприпасов к стрелковому вооружению и миномётам.

   Командир группы спецназа связался всё-таки по радиостанции "Северок" с ЦБУ отряда и ждал указаний. О чём-то переговорил со своим командованием, отошёл к группе, посовещался с командирами отделений, посчитал боеприпасы, что-то прикинул на карте, снова вышел на связь, что-то доложил. Спецы перевязали сумку с трофейной радиостанцией стропой, блокнот командир группы оставил пока себе, приторочили к сумке пару трофейных автоматов, ещё какие-то пакеты. Капитан вырвал из своего блокнота листочек, аккуратным почерком написал " для... ооСпН РГ СпН Љ...", прошил листочек стропой, привязав его накрепко к импровизированному тюку. Проделав все эти манипуляции, командир группы подошёл к задумчивому Булыге, сидевшему над картой, что-то черкая карандашом и постоянно переспрашивая стоявшего рядом Кошкина.